Майтанет заговорил так, словно учил их убивать кроликов.
– Если сдавить вот здесь, – сказал он и встряхнул старика, будто хотел подчеркнуть свои слова, – эти твари совершенно теряют силу.
– Отпусти…
– Отпусти его!
– Что это за безумие? – воскликнул Наутцера.
Только он один не поставил защиту и не пятился вместе с остальными по причалу. Он встал между шрайей и своими собратьями, словно прикрывал их.
– А если ты подождешь, – продолжал Майтанет, глядя прямо на Наутцеру, – если ты подождешь, то раскроется его истинное лицо.
Старый колдун задыхался. Но в его движениях было что-то странное. Что-то не старческое. Что-то не…
– Он же убьет его!
– Молчать! – рявкнул Наутцера.
– Мы узнали об этом, допрашивая остальных тварей, – сказал Майтанет, и раскаты его голоса заставили всех умолкнуть. – Это случайность, аномалия, которую, по счастью, ее создатели не сумели устранить.
Что «это»?
– О чем ты говоришь? – воскликнул Наутцера.
Тварь, называвшая себя Симасом, затрясла слабыми конечностями и завыла на сотню безумных голосов. Майтанет расставил ноги, покачиваясь, как рыбак, когда он держит дергающуюся акулу. Наутцера попятился и поднял руки в оберегающем знаке. С жалким ужасом он смотрел, как знакомое лицо раскрылось и выпустило вверх кривые щупальца.
– Шпион-оборотень, к тому же умеющий колдовать, – поморщившись от напряжения, сказал шрайя Тысячи Храмов. – Оборотень, имеющий душу.
И великий старый чародей понял то, что знал всегда.