– Не-е-ет, – прошептал маршал Аттремпа. – Это… это только…

И тут все кончилось. Его лицо, мгновение назад бывшее мертвенно-бледным, внезапно пошло пятнами и так же быстро, как тряпка впитывает воду, окрасилось сизым. Прохладный воздух просачивался сквозь холщовые полотна, а тело лежало абсолютно неподвижно. Вши вылезли из волос на лоб, поползли по восковому лицу. Ахкеймион смахнул их с брезгливостью человека, отрицающего смерть, действующего ей наперекор.

Он стиснул руку друга, поцеловал его пальцы.

– Утром мы с Пройасом отнесем тебя к реке, – прошептал он. – Вымоем тебя…

Воющая тишина.

Ахкеймиону казалось, что сердце его останавливается в нерешительности, как мальчик, не уверенный, на самом ли деле отец с ним согласился. Губы его сжались, в груди медленно разверзлась пустота – сначала тянущая, а потом засасывающая, требующая воздуха.

С постыдной неохотой он смотрел в темноте на Крийатеса Ксинема – человека, который был ему вместо старшего брата. На мертвое лицо своего единственного друга.

Первая вошь добралась до него, Ахкеймион почувствовал это. Озарение коснулось его, как щекотка.

Он вздохнул, набрал в грудь смрадного воздуха. И его вопль полетел над равниной, чтобы затихнуть недалеко от Шайме.

Он думал, склоняясь над доской и потирая замерзшие руки. Ксинем поддразнивал его, мерзко хихикая.

– Ты всегда такой строгий, когда играешь в бенджуку?

– Это никудышная игра.

– Ты так говоришь, потому что слишком стараешься.

– Нет. Потому что проигрываю.

Он раздраженно передвинул камень, заменявший одну из его серебряных фигурок – украденную рабом, как утверждал Ксинем. Еще один повод для досады. Хотя ценность фигурок определялась только тем, как их использовали, камень каким-то образом ломал его игру, придавая всему оттенок ничтожества.

«Почему камень достался именно мне?»

Ахкеймион в ту ночь не уснул.

Пришел воин из Сотни Столпов и вызвал его вместе с Пройасом на виллу в центре лагеря. Похоже, произошло покушение на жизнь Келлхуса. Ахкеймион сразу отказался. Он набросился на Пройаса, согласившегося пойти, с такими резкими и кощунственными словами, что ожидавший стражник выхватил меч. Ахкеймион выскочил из палатки, прежде чем Пройас успел ответить.