Барабаны язычников сменил сверхъестественный рев песнопений. Последние кишаурим – их осталось пятеро – парили над обугленными развалинами. Змеи выгибали шеи, высматривая выживших. Колдуны поминутно извергали свет, и темнеющее небо раскалывалось от грохота.

Пройас не понимал, что это значит. Он ничего не понимал…

Только одно: это Шайме.

Он обратил лицо к небу. Сквозь дымную завесу пробились первые проблески голубизны, золотая кайма на волокнистой черноте.

Вспышка. Искра на краю поля зрения. Пройас посмотрел на Священные высоты, увидел точку света над карнизами Первого храма. Точка зависла там, заливая кровлю купола белым сиянием, затем взорвалась так ярко, что по небу разошлись круги. Как сорвавшиеся с мачты паруса, огромные полотнища дыма покатились вперед, накрыли парящих кишаурим и руины вокруг них.

И тут Пройас заметил человека, стоявшего там, откуда шел свет, – так далеко, что его едва можно было разглядеть. Только светлые волосы и белопенное одеяние.

Келлхус!

Воин-Пророк.

Пройас заморгал. По телу прошла дрожь.

Келлхус спрыгнул с края храма, пролетел над ошеломленными фаним, толпившимися на Хетеринской стене, затем опустился сквозь кольцо горящих зданий на склоне. Даже отсюда Пройас слышал его Напев, раскалывающий мир.

Кишаурим обернулись. Воин-Пророк шел к ним, и его глаза горели, как два Гвоздя Небес. С каждым шагом из-под ног Келлхуса взлетали обломки и осколки: они складывались в сферы, пересекаясь и вращаясь, пока полностью не закрыли его.

Из-за туч выглянуло солнце, как после потопа. Огромные столбы белого света пронизали городской пейзаж, окрасили перламутром тела павших, заставили сиять серые и черные дымы пожарищ, все еще поднимавшиеся в небо. И тут Пройас понял, зачем Келлхусу понадобились защитные сферы – языческие лучники рылись в обломках среди развалин, пытаясь найти хоры.

Воин-Пророк закричал, и по земле прошел ряд взрывов, разбросавших камни и кирпичи. Но даже после этого в Келлхуса летели стрелы. Некоторые проносились мимо, другие отскакивали от защит, наполненные колдовской силой и несущие разрушение.

Снова раздались взрывы. Тела убитых отбрасывало в стороны. Руины домов содрогались. Грохот перекрывал бесконечную дробь барабанов.

Пятеро кишаурим, парящие над мглой и сияющие на солнце шафрановыми одеяниями, сошлись с Келлхусом. Сверкающие водопады силы столкнулись с его сферическими защитами, произведя такую ослепительную вспышку, что Пройасу пришлось закрыть глаза руками. Затем из вспышки выделились раскаленные совершенные линии. Они превратились в кинжально-острые геометрические формы, направленные на ближайшего кишаурим. Слепец стал хватать руками воздух, затем осыпался наземь дождем из крови и клочьев плоти.