– Встань же, Анасуримбор Келлхус, ибо вся власть ныне лежит на твоих плечах…

Мгновение тишины, прерываемой тихими всхлипываниями.

– Воззрите же – вот Воин-Пророк! – провозгласил незримый шрайя. – Воззрите же – вот верховный король Куниюрии! Воззрите же – вот аспект-император Трех Морей!

Слова поразили Ахкеймиона, как удар отца. Люди Бивня вскакивали на ноги, кричали восторженно и льстиво; он припал к белой колонне, щекой ощущая холод резьбы.

Что же за пустота так сосет внутри? Что за тоска, от которой хочется плакать?

«Он заставляет нас любить себя! Он заставляет нас любить!»

Прошло несколько мгновений, прежде чем он понял, что теперь заговорил сам Келлхус. Ахкеймиона влекло вперед, непреодолимо и неизбежно. Наряженные в шелковые одежды своих врагов, таны и рыцари расступались перед ним, как перед прокаженным.

– Со мной, – говорил Келлхус, – все переписано заново. Ваши книги, ваши притчи, ваши молитвы – все, что было вам привычно, теперь станет просто детской забавой. Слишком долго Истина спала в низких сердцах людей. То, что вы зовете традицией, есть лишь уловка, плод вашей суетности или похоти, ваших страхов и ненависти. Со мной души очистятся. Со мной мир возродится! Год первый.

Ахкеймион продолжал хромать вперед. При каждом шаге посох в руке гудел и ранил его. Сломанный… как и все в этом жалком мире.

– Старый мир мертв! – крикнул он. – Ты это хочешь сказать, пророк?

Изумленные восклицания и шорох шелка во внезапной тишине.

Люди окончательно расступились, скорее изумленные, чем возмущенные. И наконец Ахкеймион увидел… Он зажмурился, стараясь отделить знакомое от внешнего блеска.

Священный двор аспект-императора.

Он увидел Майтанета в золотых одеждах. Увидел Пройаса, Саубона и остальных выживших предводителей Священного воинства. Увидел новую знать, не столь многочисленную, но более блистательную, чем старая. Увидел первородных и других новых высших чиновников во всем блеске их фальшивого положения. Он увидел Наутцеру и весь Кворум, сверкавший ало-золотыми церемониальными одеяниями Завета. Увидел даже Ийока, прозрачно-бледного, как стекло, в магистерском облачении Элеазара.

Он увидел Эсменет – ее раскрытый рот, ее накрашенные глаза, сверкающие слезами… Новая нильнамешская императрица.

Ахкеймион не видел Серве. Не видел Найюра или Конфаса.

И Ксинема тоже не было.

Но он увидел Келлхуса, восседавшего, как лев, перед огромным бело-золотым полотнищем Кругораспятия. Его рассыпанные по плечам волосы сверкали, светлая бородка была расчесана. Ахкеймион видел, что он плетет сети будущего, как и говорил скюльвенд. Что он изучает, анализирует, расставляет по местам, проникает…