Земля впереди поднималась холмами. Ахкеймион вышел на широкий участок утоптанной почвы – тут пронеслись всадники, сотни всадников. Его цель уже близко.

Он перевалил через вершину холма, где под солнцем лежали развалины мавзолеев древних амотейских царей. Запекшаяся, как стекло, земля ранила босые ноги.

Он пересек разоренную долину, где раньше стоял лагерь Священного воинства.

Он прошел по полям битвы, мимо разрушенного акведука, где зловоние и пожелтевшая трава указывали на трупы людей и лошадей.

Он перебрался через руины ворот Процессий, мимо обрушенного участка стены, где на него глянул зрачок, выложенный черной плиткой по белому.

Он прокладывал путь по выжженным улицам и остановился посмотреть на Багряного адепта – тот торчал из развалин соляной статуей, застыв в последнем движении.

Он вскарабкался по огромной лестнице, вырезанной в склоне Ютерума, хотя не остановился ни у одного святого для паломников места.

Он не увидел никого, пока не добрался до западных ворот Хетеринской стены. Там стояли на страже два смутно знакомых конрийца. Они вскричали:

– Да сияет истина! – и пали на колени, ожидая благословения.

Он плюнул на них.

Приближаясь к Первому храму, он смотрел на дымящиеся развалины Ктесарата, главного храма кишаурим. Они ничего не значили для него.

Первый храм возвышался совсем рядом. Его круглый фасад светился белым над тысячами айнрити, собравшимися перед святилищем. Солнечные лучи струились вниз. Тени были резкими. Небо ясное и безоблачное, бирюзовую чашу метил лишь Гвоздь Небес, сверкавший в глубине, как давно потерянная драгоценность.

Тяжело опираясь на посох, Ахкеймион преодолел последний пролет. Все без исключения Люди Бивня расступались перед ним. Он был важнее их, гораздо важнее. Он стоял в самом центре мира – наставник Воина-Пророка. Он прошел сквозь айнрити, не обращая внимания на их мольбы. Наконец он остановился на самой верхней площадке и посмотрел на собравшихся сверху вниз. И расхохотался.

Повернувшись к ним спиной, он похромал в просторную тень, прошел под табличками с благословениями, что висели под притолокой.

«Как это не похоже, – подумал он, – на храмовый сумрак Сумны, где все ярко размалевано».

Мрамор нежил его кровоточащие ноги.

Люди падали на колени, когда он проходил сквозь внешнее кольцо колонн. Проталкиваясь через толпу, он подумал о странной… пустоте, открывшейся в нем. Он ходил, дышал – значит, сердце в его груди еще билось. Но самого пульса он не ощущал. Он подумал о черве, который скоро выползет из его волос.

Ахкеймион услышал суровые слова, заставляющие людские сердца трепетать от благоговения. Он узнал голос Майтанета, Святого шрайи Тысячи Храмов. Он почти видел его среди леса круглых колонн.