Рыжий гладиатор развёл руками.

— Это может случиться когда угодно. Как продадут билеты на новое представление, так и поведут. Не волнуйся. Долго здесь не засидишься.

Борис вздохнул. Вот уж о чём он переживал меньше всего.

В двери громыхнула выдвижная кормушка.

— Обед! — гаркнули снаружи, — После обеда — помывка. Жрите быстрее.

В кормушке появилась первая порция безвкусной, но сытной колизейской еды в пластиковой посуде. К двери подошёл Георгий. Вторую порцию взял себе Борис. И плевать, что он здесь новичок!

Никто не возразил. Никто не сказал ни слова. Камера была образцом толерантности. Гладиаторы берегли себя и свою агрессию для арены.

Глава 35

Глава 35

Вечером Георгия увели. Одного. Привели поздно, уже под утро. Злого, растрёпанного и невыспавшегося.

— Что было-то? — подступил с расспросами Борис.

— Сучка одна гладиаторской любви захотела, — буркнул Георгий, — И чтоб непременно с самым-самым. Кучу бабла колизейским отвалила, тварь.

Борис вспомнил чернявую. Не врала, выходит, девчонка. Тресов-гладиаторов действительно заставляют отрабатывать заплаченные за них деньги не только на арене.

— Ненавижу это! — процедил Георгий, — Если бы не наручники, придушил бы суку.

— Да ладно тебе, — махнул рукой Борис. — Радуйся: женщины, вон, на тебя западают.

Рыжий фыркнул:

— Они не на меня западают. Их секс со смертником возбуждает. Сегодня я, завтра — кто-нибудь другой. Денег выше крыши — вот и бесятся с жиру, мать их! И радоваться тут нечему. Если ночью баба, значит, утром — бой. Верная примета.

Примета не обманула.

Наутро к дверям камеры снова подкатили передвижную клетку-тресовозку.

Лязг. Стыковка. Разошлись в стороны стальные Двери, раздвинулись сцепленные с ними решётчатые Дверцы клетки.