— Вот всё и закончилось, мисс, — проговорил Бишоп, глядя на мерцающие экраны приборной доски и манипулируя штурвалом. — Наша экспедиция завершена. Может быть, теперь мне всерьёз называть вас капитаном?

— Экспедиция — да. Ты, надеюсь, не забыл, что нам предстоит сделать? А насчёт капитана… Ерунда какая! Посмотрим…

Бишоп минуту помолчал, а затем повернулся к Сём-цовой и, глянув ей в глаза, медленно, раздельно произнёс:

— Я ещё раз повторяю, ваша затея безумна. Но вы человек… Я вынужден подчиниться. — А после короткой паузы добавил: — Однако я помогу вам сознательно. Это принятое решение. Если вам будет понятнее — индивидуальная программа более высокого уровня. Приоритет.

Семцова кивнула и уставилась в передний обзорный иллюминатор, с которого Бишоп уже убрал заслонявший стекло броневой щиток. Если Казаков не подведёт (а не должен подвести! Во-первых, он свой — русский. Во-вторых, он сам видел, что к чему), то её действительно безумный план будет выполнен.

Вездеход быстро катился вперёд, слегка вибрируя. Казаков, уже не отвлекаясь и не думая ни о чём, кроме дела, оглядывал окружающую местность в некий гибрид перископа и прицела с инфракрасным видением, но даже единого намёка на преследование не было. Внизу, в салоне, Баулин, быстро нашедший общий язык с истосковавшимся по общению за часы, проведённые взаперти, медтехником, живописал тому свои приключения, а остальные впервые за несколько часов расслабились по-настоящему — просто молча сидели, полуприкрыв глаза.

И вот позади последний холм, бронированный жук победно урча сполз в небольшую долину, где совсем рядом друг от друга словно вырастали из лавового поля стремительные силуэты атмосферных модулей. Один из них уже отлетался навсегда. Громыхнула, опускаясь, ярко освещённая платформа, и только Бишоп успел выключить силовые установки, въехав на неё, как вездеход скрылся в чреве челнока. Зашуршали замки герметизации грузового отсека. Погасли мощные прожектора и красные огоньки световой сигнализации.

Всё. Приехали.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Прилив напряжения схлынул, оставив после себя белый песок усталости. Ещё держался в дальних закоулках сознания «эффект присутствия» Чужих, но, едва лишь неживой голос информационной системы челнока провозгласил, что «подъёмная платформа грузового отсека герметизирована, контакта с наружной средой нет», на весь отряд Казакова шквалом налетело одуряющее чувство безопасности. Пускай соберутся все твари, которые только остались там, снаружи, — в челнок не сможет пробраться даже мельчайший вирус, не то что огромное чудище. А взять модуль штурмом… Что же, попробуйте!