Он кивнул Мэйсону, сел на стул, взял предложенный стакан вина и любезно осведомился:

– О чем станем сегодня беседовать?

Мэйсон уставился в потолок с таким видом, словно до этого момента на сей счет и не задумывался.

– О твоей удивительной преданности Городу и его императору, – сказал он наконец. – Поистине удивительной, если учесть все, что с тобой сделали.

– Я – верный сын Города, – ответил Фелл так же, как и добрый десяток раз прежде.

– Хотя по происхождению ты не горожанин.

Фелл кивнул.

– Мне иногда кажется, – сказал Мэйсон, – что ты больше сердишься на своего отца за то, что отослал тебя в Город, чем на императора, который его убил.

Фелл передернул плечами. Ему в самом деле было все равно.

– Давнее переживание, детская обида, – продолжал Мэйсон, – весомее для тебя, нежели чувства взрослого человека.

– Я не склонен к самокопанию. – Фелл в свою очередь уставился в потолок. – И твои попытки разобраться в моей душе мне не особенно интересны. Да и нужды в этом нет. Я же ничего не скрываю. Если хочешь что-нибудь узнать обо мне, просто спроси.

– Я уже знаю о тебе все, – сказал Мэйсон.

«Вот уж это навряд ли», – подумал Фелл, но вслух проговорил:

– Тогда тебе известно, что я солдат. Я всю свою жизнь служил Городу. Я его верный сын. Если бы я вздумал устроить восстание… допустим, этого ты надеешься от меня добиться… у меня бы просто не вышло. Армия, в которой я состоял, сметена, мой отряд уничтожен, за исключением нас четверых. Шансов повести войско против императора у меня не больше, чем у какого-нибудь нищего с улиц Линдо.

– Пожалуй, ты прав, – задумчиво кивнул Мэйсон. – Ты только не понял, что я имел в виду. Есть один-единственный человек, действительно способный повернуть армии Города против Ареона, и это не ты, Фелл.

Фелл молча ждал.

– Есть солдат, – продолжал Мэйсон. – Гениальный военачальник и прирожденный вождь, полководец, за которым, только он позови, пошли бы все воины Города. И я полагаю, он будет рад уничтожить императора в расплату за все зло, причиненное и ему самому, и жителям Города.

– Если ты о Шаскаре, – Фелл покачал головой, – так он давно умер…

– Он не умер.

В первый раз Феллу захотелось поверить этому человеку.