После этих слов повисла тишина. Индаро обратила внимание, что он не назвал имени Дун, и зловещее предчувствие холодком заползло в сердце.

– А кто станет императором? – спросил вдруг чей-то голос.

Все повернулись к Элайдже.

– Когда император умрет, кто займет его место? – повторил юноша, покраснев и потупившись. – Кто-то из вас?

– Нет. – Джил сел на свое место. – Марцелл Винцер.

– А он тоже в заговоре? – спросил Фелл. – Он хоть знает, что ему предстоит сесть на трон? Может, все это его план и есть? А вашими руками он просто жар загребает?

– Ему ничего не известно. – Джил покачал головой. – Он верен императору. Но после смерти Ареона Марцелл займет трон. Хотя бы по обязанности, ведь он – верховный правитель Города.

– Ты настолько хорошо его знаешь?

– Он – нет, а я – да, – вмешалась Сароан. – Он исполнит свой долг. И прекратит войну.

Индаро гадала про себя, что двигало этой женщиной. Джилу она почему-то верила. Даже если он полностью своих намерений и не открывал, ей верилось, что он ввязался в заговор, чтобы остановить кровопролитие. Насчет Мэйсона у нее не было подобной уверенности. Но от Сароан, с ее немногословием и половинчатыми объяснениями, так и веяло неискренностью. Индаро посмотрела на Фелла: он явно думал так же. Зря ли он так хмуро косился на государыню блюстительницу!

– Если он так озабочен прекращением войны, – спросил Фелл, – почему он сам не убьет императора и не возьмет власть? У него же Тысяча за спиной!

В чертах Сароан возникло незнакомое выражение. Индаро не сразу распознала в нем омерзение. Неужели эту ледяную женщину оскорбило предположение, что Винцер мог бы убить своего императора?

– Ты не понимаешь, какие отношения связывают этих людей. – Мэйсон потер ладонями лицо и вздохнул. – Они же не как мы, Фелл. Они знают один другого столетиями… и даже дольше. Они дрались и плечом к плечу, и друг с другом, предавали и плели заговоры на протяжении поколений… Марцелл моложе Ареона, император ему как отец, дедушка, наставник, соперник, государь… и все это разом. Ареон – последний в своем роду. Когда его не станет, Марцелл и очень немногие вроде него окажутся наедине с целым миром бабочек-однодневок, мгновенно живущих созданий, не способных ничего достичь: едва родятся – и сразу же умирают. Но я верю, что Марцелл непременно остановит войну. На этом зиждется весь наш план. Он понимает, что война постепенно уничтожает и Город, и все окрестные земли. Ареон – тому безразлично, сколько еще народу погибнет, лишь бы добиться победы. Он уже не видит, что победы в этой войне не будет. Марцелл более здраво смотрит на вещи. Я полагаю, он будет неплохим императором… по императорским меркам. – И добавил: – Вся наша будущность от этой веры зависит.