Ужасно волнуясь, девушка достигла покоев своей госпожи, заглянула в опочивальню и с облегчением убедилась, что Петалина крепко спит. Выдохнув, Амита спрятала добытые планы под тюфячком своего откидного ложа. Увы, этого оказалось мало: свитки воняли. Даже привыкнув за время пребывания в подземельях, Амита различала этот запах. Значит, надо будет их перепрятать, и как можно скорей. Но прямо сейчас не было времени. Девушка вымылась и переоделась, после чего очень тщательно составила короткую записку. Снова заглянув к Петалине, вышла в укромный садик внутреннего двора. И сунула записочку в трещину стены, в месте, скрытом густой тенью инжирного дерева…

* * *

«Грустная жизнь у спешенного конника», – размышлял капитан Рийс.

Ночные Ястребы, конница Первой Несокрушимой, стали жертвами собственного успеха и нужд Города, которому отчаянно не хватало верховых лошадей.

Конники еще оставались в своих казармах близ Райских ворот, когда на Приморскую армию обрушился сперва сокрушительный потоп, а потом и синекожие, не преминувшие воспользоваться преимуществом. Естественно, конница тут же вскочила в седла и совершила вылазку на помощь своим. Однако сражение шло далеко на востоке; когда Ястребы подоспели, выручать было почти некого. Пехота оказалась уже выкошена, мертвые и умирающие десятками тысяч лежали на равнине. Двухтысячный верховой отряд налетел на врагов много южнее. Завязалась кровавая битва: пехотный отряд синяков был смят и вырублен до последнего человека. Вдохновленные победой, Ястребы выдержали еще с десяток стычек и вернулись в Город. Они потеряли человек сорок, зато привели полторы сотни лошадей, найденных на равнине. Многие, оставшись без всадников, с трудом находили себе пропитание и голодали.

Между тем конница последние годы жестоко страдала от нехватки ремонтных[1] лошадей, хотя на равнинах восточнее Города коневодство процветало с незапамятных времен. Легкая кавалерия нуждалась в животных среднего телосложения, проворных и совких,[2] но при этом выносливых и непугливых. Именно такие и ходили в табунах, кормясь сладкой травой восточных лугов. Но и военные потери их оказывались велики: столкновения и схватки часто оканчивались для них переломами ног. По мере того как исконным пастбищам начал угрожать враг, молодых лошадей переводили все ближе к Городу. А потом пастбищ не осталось совсем, и лошадей начали кормить привозным зерном, поступавшим от союзников на других берегах западных морей. По всем этим причинам возмещать убыль не получалось. Так что Ночных Ястребов высоко восславили за добытых коней. Ложка меду для подслащения горькой пилюли разгрома Приморской.