А сегодня зайчик был печален. Он возник на дне ручья, но тут же запрыгнул ей на ладошку и стал совсем крохотным.

– Что с тобой такое?

«На севере меченосцев победили».

– Так это ж радость. Значит, сюда не явятся.

«Они-то не явятся, а вот тебе придется у них погостить».

– Мне?

«Без тебя там не справиться. Нечисть только против тебя ничего не может. Ты людей бойся».

– Смешной ты. Зачем? Они мне пока…

– А вот ты где! – раздался сзади осипший надтреснутый голос.

Лиска обернулась и увидела соседа тетки Тинки, Плюта, который целыми днями либо сидел на крыльце своей избы с кружкой ячменного вина, либо спал с таким храпом, что его слышно было в соседних домах. Жил он совсем один, и Лиске было его жалко. Как-то постояла она на его пороге, проговорила с ним о том, как бруснику лучше замачивать, и с тех пор он ей проходу не давал, всё зазывал к себе жить, а как-то даже у Ясеня ее в жены себе выпрашивал, но Лиска-то знала, что дед ее в обиду не даст…

– Может, те подмогнуть санки-то допереть, – предложил Плют заплетающимся языком. – А я тебе винца черничного припас.

Он стянул с плеча мех, в котором что-то булькнуло, и протянул его Лиске, но сам шагнуть не смог, потому что одной рукой держался за березу.

Лиска глянула на свою ладошку и увидела, что зайчик куда-то исчез. Но он был где-то поблизости, Лиска это чувствовала, и поэтому ей не было сильно страшно, хотя Плют был совсем пьяный и уперся в нее мутным злым взглядом.

– Шел бы ты лучше – поспал, – посоветовала ему Лиска и взялась было санки тянуть, но в этот момент Плют отпустил березу.

– А спать мы седня вместе будем, – говорил он, перегородив ей дорогу. – Айда, у меня тут землянка рядышком.

Он начал на нее надвигаться, и тут-то Лиска перепугалась не на шутку. Ей тут же захотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда, убежать быстро-быстро, так чтобы ни этот, ни какой другой дурной человек ее не догнал. И вдруг она увидела, как на Плюта набросился комок света, обволакивая его разноцветным сиянием.

– Ведьма! Ведьма! – заорал он, пытаясь сорвать с себя искрящееся покрывало. – Убью!

Он тоже не сильно испугался, посчитав, что прыгающее свечение – это только его пьяный бред, с ним такое порой случалось. Но когда он сбросил с себя видение, оказалось, что Лиски поблизости уже нет. Плют швырнул на снег мешок с остатками вина, вытащил из-за голенища длинный кривой нож, тоже отцово наследство, и бросился в лес, в ту сторону, откуда ему послышались какие-то шорохи.

– Всё равно найду! – рычал он, проваливаясь в снег то по колено, то по пояс. – Не сейчас, так завтра найду! Сама придешь, сука!