Хомрик послушно заткнулся, понимая всю невыгодность своего положения, и не менее послушно начал рассказывать:

– Я знаю, вы меня все за дурачка держали, и сейчас там обо мне никто и не вспомнит, мол, был – хорошо, нет – еще лучше… А я вот выкрутился, похудел малость, но выкрутился. Просил же я его добром, сделай как было, а он так прищурился по-доброму, руками замахал, и все мои осколочки превратились в какую-то гадость ползучую, неразумную. Но я-то соображаю – как целое ни дроби, вся сущность в одном из кусочков останется. И я, пока Морох поганый с прочей мелочью возился, тихо-тихо просочился вот сюда – он ничего и не заметил…

– Что-то ты осмелел, – заметила Гейра и нащупала Хомрика в темноте, пока тот топал от пупка в сторону груди.

– А че мне теперь бояться. Теперь я сам себе хозяин… А здесь много чего нарыть можно, о чем и сам Морох долбаный и знать не знает. Сам-то он боится сюда лазить. Тут им и не пахнет… Ой! Что это? – Хомрик добрался до заветного ключика и начал его обнюхивать. – А вот это, похоже, полезная вещица! Да с такой вещицей нам с тобой ничего не страшно. Это ж ключик от тюряги! Мы ж можем кого-нибудь выпустить, тут и Мороху конец.

– А нам не конец?

– А может, и нет. Нам ведь всё равно, лишь бы этого придурка, Мороха дерьмового, прищучить. Надо только подумать, кого для начала выпустить, Аспара или Иблита… Всё равно их инферы забьют – они сразу же проснутся, когда пленники ноги сделают…

– Какие инферы?

– А ты что, не видела, когда сюда летела? Спящие болваны, которые возле Алой звезды дрыхнут… Только надо подумать, как всё это нам ловчее сделать, подружка моя.

– Я тебе не подружка! – возмутилась Гейра и легким щелчком сбила его с правого соска.

– Ну, тогда – я тебе дружок, – пискнул Хомрик и захихикал.

– Я клянусь! Я сам слышал, как они сговаривались. Если они ничего не замышляли против вас, Сиятельная Элис, зачем бы им прятаться по темным коридорам? – Камил еще до конца не оправился от своего недавнего недомогания, но старался держаться прямо и говорить убедительно.

Королева смотрела на него слишком сурово, чтобы можно было подумать, будто она и впрямь сердита. Когда Камил прибежал поднимать тревогу, Сиятельная Элис всё еще пребывала в беспамятстве, а Веллет и Гордог тоже еще не вполне оправились от недавнего потрясения. Камил бежал им навстречу и кричал что-то про заговор, что знает, где прячется враг, и намерен немедленно показать, и пусть все немедленно следуют за ним, но непременно держат оружие наготове, а то злобные заговорщики необычайно коварны и ни перед чем не остановятся.