Динко просто рассвирепел.

— Головой думать надо! Головой!!. А не только тормозить! А ты каким местом думал… на туловище?

Капитан Дагвард отвернулся, чтобы не ответить что-нибудь резкое. Всегда неприятно, когда тебя тыкают носом в ту кучу, которую ты сам же и нагородил. Джон Динко, разумеется, прав. И ничего особенного он сейчас не говорит, кроме того, что Датч сам себе уже несколько раз сказал. Но слушать со стороны о твоих собственных глупостях куда неприятнее, чем заниматься самообличением.

— Датч! Я просто не хочу, чтобы вы проходили через то, через что в свое время пришлось пройти мне, — в менее категоричном тоне стал объяснять Динко. — Все наши руководители из разведуправления, все эти Томлисоны, Элбруки и прочие — они очень умные. Но они не всеведущие. Тем более, что ты не служишь официально в их ведомстве и не удосужился доложить, что лично, нос к носу, сталкивался с самим Мартом Акдаком, правой рукой счастьевского вождя и, кстати, как говорят — довольно мстительным типом. Ты сам-то должен был понимать, на что идешь. Вам, ребята, вообще крупно повезло, что вы выбрались.

Датч скрипнул зубами, но промолчал. Динко прав. Хотя от осознания того, что кто-то прав, обычно легче не становится. За всеми делами, починкой корабля, выяснением отношений с дядей и т. д. и т. п. Датч уже отвлекся от приключения на Гамме-249. И вот, очень кстати, ему о них напомнили.

— И как вы выбрались? — потребовал подробностей Динко.

— Долго рассказывать, — отмахнулся капитан Дагвард.

Динко сел, сцепив пальцы и уставился на него.

— У меня есть время.

Датч рассудил, что все равно придется объяснять появление Эвизы (о которой в кратком отчете для Разведуправления доложил так суперкратко, что едва ли тот, кто будет разбирать этот отчет, раньше третьего прочтения поймет, что там вообще присутствует какая-то девушка с Гаммы-249). Динко мог подсказать, как и в дальнейшем замять по максимуму все, что касается Эвизы. Датч не хотел, чтобы ее персоной заинтересовались и принялись лезть с расспросами.

— Ей поручили присматривать за Реком, — начал он наконец.

Лучше бы было, чтобы Рек сам поведал ту часть истории, которая касается его самого. Тем более, что старшем брату он пересказал свои приключения еще более виртуозно по краткости, чем сам Датч написал в отчете про Эвизу. Но Датч не хотел напоминать Реку о том, что тот пережил.

— Я не стал расспрашивать подробнее, — признался он Динко. И добавил: — Его пытали.

Дружный и прямо таки вызывающий взрыв хохота из соседней комнаты создал любопытный контраст с тем, что сказал Датч. Рек явно был в ударе и пересказывал девицам очередную смешную байку из своей полицейской практики. Динко покосился на дверь. Потом на Датча.