Он видел их неоднократно. Лишившихся жизни. И никогда не был в восторге от этого зрелища. Даже при виде мертвых врагов. Мертвые всегда выглядели так, будто из них вынули самое главное.

Совсем некрасивая. С вывернутыми кистями. Зажмурившаяся и открывшая рот.

Он надеялся, что она не успела испугаться. Что ей не было больно.

Бедная девочка. Бедная девочка…

Санитар сделал движение, и Кровник снова остановил его.

Он сунул свои пальцы в карманы ее черной кожаной куртки. Сначала в правый – пусто. Потом в левый. Нащупал что-то похожее на батарейку. Потащил на свет.

Пленка. Дырчатая по краю. Диафильм. Он сжал пальцы, пряча его в кулаке.

Взял ее за холодную руку. Шевельнул губами. Ему очень хотелось что-нибудь сказать.

– Все… – сказал он.

Ее повезли куда-то по длинному коридору вглубь больницы.

Он смотрел вслед сквозь стеклянную дверь.

Потом, еле переставляя ноги, развернулся. Постоял, глядя на свою грязную ладонь с невесомой катушкой пленки. Сунул диафильм в карман. Побрел к выходу.

Он шел вдоль стены и видел, что все сидячие места, заняты. Все эти медицинские кушетки, табуретки, отдельные стулья и стулья тройные, сбитые по старой жмот-привычке между собой гвоздями в некие подобия скамеек. Сидели на каждом из сидений. Читали газеты, кусали губы, молчали, шептались. Он шел и понимал, что ему тоже хочется присесть хотя бы на минутку. Посидеть, вытянув ноги. Ощутить то, как позвоночник перестает быть натянутой струной. Но как назло ни одного…

Вдруг увидел его.

В узком боковом коридоре, у дверей какого-то кабинета без таблички на разнокалиберных стульях со спинками сидели люди. И один из этих стульев был свободен. Пуст. Кровник, не останавливаясь, свернул в коридорчик и плюхнулся на жесткое сидение. Прямо между толстяком в кепке и рыжей теткой. Уронил кейсы себе под ноги, сунул их глубже под стул. Откинулся на спинку, прислонился затылком к прохладной стене.

Глаза закрылись, и он тут же с усилием распахнул их. Глянул в сторону входа, скрестил лодыжки. Оглянулся по сторонам. Толстяк и рыжая тетка – где они? Появилась пара свободных мест. Почувствовал, как липнут друг к другу, словно намагниченные, его ресницы, и потер их пальцами. Он безуспешно попытался сдержать зевок и открыл хавальник, словно холодильник нараспашку. Заметил, как смотрит в его сторону седой мужик в клетчатом пиджаке, сидящий через пустой стул от него. Кровник видел его темные глаза за толстыми стеклами очков. Седые кустистые брови. Платок выглядывает из маленького карманчика на груди. Галстук-бабочка.

– Извините… – сказал Кровник.