В полдень стенобитные машины добрались до третьей стены и пробили ее за два часа. Стрел на стенах уже не было, а смола или камни не могли нанести урона укрытым под щитами ордынцам. Прошло еще немного времени, и воины орды начали просачиваться через пролом в город.

– Мы все-таки положили не менее половины ордынцев! – проорал Джокус, увлекая с мечом за собой оставшихся воинов на входящий в пределы города отряд. Где-то на бастионах зазвучала труба.

– Помощь, – усмехнулась Лакрима, давая знак Лаве. – Лучше поздно, чем еще позднее. Кто же к нам пожаловал? Надеюсь, не Ардуус? Набрасывай мантию. И держи наготове свой чудесный меч. Он-то уж точно был сделан в ордене Смерти. И лучше бы тебе им не баловаться, а то вдруг порежешься. Каб уже близко.

…Им пришлось нелегко. И не потому, что двум стройным женщинам было тесно под мантией. Нет. Им было тесно на улице, которую покрывали сражающиеся. Теперь, когда битва переместилась внутрь города, гибнуть стало больше горожан, чем ордынцев. Замелькали их желтые плащи. Куда-то в боковую улицу был оттеснен Джокус с оставшимся отрядом, а Лава и Лакрима жались между полуколоннами у купеческого особняка, надеясь, что случайная стрела не оборвет их блестящий план.

Когда на улице показался ордынский тан, Лава почувствовала, как ее сердце начало биться медленно и словно замирать перед каждым ударом. В город входил не разжиревший даку, а поджарый зверь, который ничем не походил на Касасама. В руке у него был изогнутый меч. Доспех напоминал сплетенную из цепей сеть.

– Каб! Каб! Каб! – тут же завыли ордынцы.

– Скоро начнем подбираться, – прошептала Лакрима. – Не забывай. Удар твоим мечом и мое заклинание. Если будет только заклинание, он тут же сможет вселиться в другого даку или кто там ему попадется под руку.

– Я сомневаюсь, что хотя бы смогу пробить его кожу, – ответила Лава.

– Сомневаться будем после битвы, – прошипела Лакрима.

– Может быть, лучше яблочный кружочек? – попробовала пошутить Лава.

– Тихо, – оборвала ее Лакрима.

Где-то еще слышался шум битвы. Звенели мечи. Раздавались крики, но первые ряды ордынцев уже прошли вперед. Те, что вошли в город вместе с Кабом, разошлись в стороны, заставив Лаву и Лакриму вновь отпрянуть к стене. А перед Кабом остались несколько воинов. Десятка полтора. И среди них Лава с ужасом узнала не только еле стоящую на ногах, залитую кровью Телу, но и Сигнума.

– Кто?! – зарычал Каб.

И Сигнум вдруг сорвался с места, взвыл, завизжал, может быть, от ужаса, но поднял меч и побежал к своему убийце. Тот неожиданно легко шагнул влево, наклонился и подсек мечом герцога Эбаббара. Ноги Сигнума еще сделали пару шагов, а все, что было выше пояса, рухнуло у ног Каба.