Старичок, опустив глаза, покраснел и замямлил что-то совершенно несуразное: «Я вообще-то вегетарианец… я всегда осуждал… а что прикажете было делать… только один разик…»

― Коль скоро наше «болото», — насмешливо проговорил шаман, — в очередной раз ничего путного кроме гуманной капитуляции и становления в человеколюбивую позу «раком» родить не может, то предоставьте слово якобинцам, то есть мне.

Никто не возражал, и Ян продолжил:

― Можно долго препираться о принципах, гуманизме и прочем дерьме. Все это бесполезно. Наши враги абсолютно негуманные, непринципиальные и неразумные, к тому же с атавистической ненавистью к мутантам. Что мы имеем? Отряд Миусской Политии в честном бою расправится с нами, как мясник со свиньей. Значит, нельзя драться в открытую. Значит, нужно уйти. Пусть наши враги трижды сильны и как персы завоюют полмира, но мы уподобимся скифам. Скифы понимали самую важную вещь на свете: стрелу в полете нельзя ни поймать, ни остановить.

― Стрела в полете, — медленно, почти по слогам произнес вождь. — То есть… ты предлагаешь уйти с насиженного места?

― Конечно, — подтвердил Заквасский, — но не только. Мы будем использовать те преимущества, которые имеем по сравнению с врагом. Нуклеары прекрасно видят в темноте, значит, все стычки должны быть ночью.

― Но куда мы денем женщин и детей? — возразил судья. — Не в степь же их отправлять? В Запретной зоне они под защитой, а за пределами города их растерзают какие-нибудь мутанты, и даже твой Пегас не поможет. А если наши семьи и оставить в Таганроге, то, я полагаю, опытные бойцы быстро их найдут, и тогда грош цена всей этой скифской тактике.

Неожиданно вождь поднял руку и громко сказал:

― Кажется, я понял, что мы должны делать, слушайте… — его ядовито-зеленые глаза полыхнули ликующим озарением, в них загорелся азарт хищника, который, убегая от более сильного врага, все же надеется заманить зверюгу в ловушку и попытаться убить.

Кислову вспомнилось далекое прошлое, когда он уволился из армии, а потом оказался в федеральном розыске и готовился к убийству губернатора. Да, ядерная война спутала все планы, а ведь если бы не она… о, какой мог получиться резонанс! Но если исход смертельной битвы неизвестен, когда существует опасность погибнуть самому, это именно и есть настоящий драйв… Давно забытый.

― Ну, и как долго нам лицезреть твою сияющую морду? — спросил шаман. — Выкладывай, Валера, что ты там придумал, а то я сейчас обоссусь от нетерпения!

Ольга Михайловна неодобрительно ойкнула, а судья в очередной раз сделал замечание: