– А кто еще приедет с Кверком? Я знаю кого-нибудь?

– В смысле? Откуда тебе их знать?

– Я хотел сказать: слышал ли я о ком-нибудь? Ведь лично я ни с кем из братьев не знаком. Только с теми, что угодили с нами в коннекский переплет.

– Те, кто был в Коннеке, либо мертвы, либо здесь, либо на юге прощупывают Кальзир.

Они зашли в зал, и Элс с удивлением увидел, что сидящие там пятьдесят человек внимательно слушают Ферриса Ренфрау, который с помощью длинной указки демонстрирует им стратегически важные места на карте Кальзира. Карта была нарисована прямо на оштукатуренной стене: юг располагался сверху, судя по тому, что фиральдийский полуостров вырастал прямо из Брота. Пока Ренфрау вещал, художники в имперских нарядах продолжали прорисовывать детали на уже обозначенных побережьях, городах, проливах, реках и крепостях.

Зрелище было впечатляющее.

Но еще больше впечатлили Элса собравшиеся в зале. Он действительно опоздал, но не слишком: слушатели, судя по виду, еще не успели устать от лекции. Здесь сидели многочисленные члены коллегии, сам Йоханнес Черные Сапоги, Грейд Дрокер, конечно же, несколько военачальников из епископальных государств и Граальской Империи, а еще представители всех пяти кланов, и среди них Рогоз Саяг.

Пинкуса не было. Разумеется. Они же не так давно расстались, и Горт ничего не знал про это собрание, как, впрочем, и сам Элс. Но если позвали Пайпера Хекта, то почему не позвали Пинкуса Горта? Он же лучше знает, что происходит.

Бехтер отвел Тейджа к скамье возле левой стены. Понятно. Значит, здесь его присутствие выпячивать не будут.

Слуга внес на подносе чай. Такую роскошь Элсу доводилось пробовать лишь несколько раз в жизни – еще в Аль-Кварне.

Феррис Ренфрау заметил его, на лице промелькнуло изумление.

Он рассказывал о Кальзире так подробно, словно сам успел там побывать.

Опасный человек. Насколько хорошо он знает Дринджер? Сколько времени провел в Святых Землях возле Кладезей Ихрейна?

Феррис был превосходным рассказчиком. Кальзир в его описании живо представал перед слушателями. Они будто сами видели земли, постепенно переходящие в пустыню, редкие оливковые и апельсиновые рощи, виноградники, пасущихся овец и коз, а еще бесчисленные рыбацкие деревушки, понатыканные везде, где только можно.

– Самые лучшие земли принадлежат знати и зажиточным семействам. Точно как в Фиральдии. Политический строй тоже похож: Кальзир состоит из дюжины княжеств, и ни одно из них не признает мафти аль-Арая эль-Арака или влиятельных вельмож из Аль-Хазена. Положение мафти весьма напоминает положение Непорочного Второго в Вискесменте. В зависимости от религиозных пристрастий, княжества признают своим праманским пастырем либо каифа Каср-аль-Зеда, либо каифа Аль-Минфета. Но по сути, каифы имеют не больше власти, чем эль-Арак, и не получают податей. Вот здесь, на острове Шиппен, расположены кальзирские серебряные и медные копи, вырытые еще в первобытные времена. Еще на острове издревле выращивают на продажу пшеницу. А также фрукты и оливки. Разводят овец. Рыболовство тоже распространено, но не в таком почете, как в материковом Кальзире. Центральные области Шиппена не обрабатываются. Треть жителей острова исповедуют чалдарянскую веру, даже в больших городах, но в основном восточного толка. Остальные – прамане. На центральных пустошах кое-где еще встречаются язычники.