— Командир, трус не побежит от более далекой смерти к более близкой, понимая, что делает.

— Стикк! Трус бежит, не разбирая дороги! Но будет еще Нору шанс дан искупить дурь — еще посмотрим, каким образом, но дан он будет. Только будет он — последним!

Нору, наконец, было позволено опустить дрожащие от боли руки. Он сжал искусанные бледные губы в жесткую, пунктирную из-за этих ссадин, линию — наклонил голову… Это не согласие — повиновение сильнейшему. Но по-другому с ним и быть не может — это мы с Лесовским уже твердо усвоили.

Теперь Нор мертвым грузом висит на плечах наших командующих — вернее, нашего взводного… За нас с Владом Стикк без труда ответственность принял, мы не подведем. А Нор, и без того штрафной боец, ему покажет еще, как это — остро заточенный камень на шее таскать, к тому же и добровольно… Да что теперь, один другого стоит… К Стикку доверие тоже не безгранично… Унхай, пожалуй, способен по-настоящему Нору мозги вправить, но ему на это времени не жалеть… А времени, как раз, здесь ни у кого и нет. И выходит, что всех Айнер силой собирает и волей держит — его здесь власть.

Стикк Айнеру под контроль передан — значит и весь наш взвод по большей части под его надзором… вместе с Нором и его проступками… Нам всем от этого лихо будет. Ясно, что Нору, без заступнических атак нашего взводного, определенно свет белый не видеть бы — Айнер бы его действительно больше не терпел. Перешагнул Нор границы его офицерской выдержки, и больше ему — нестойкому бойцу — на его поддержку рассчитывать особо не приходится… И без того командиры и за него, и с ним бились довольно. А бой, каким бы он ни был, без потерь не проходит. Не стоит Нор теперь никаких потерь. По мне — он их и не стоил, но командирам всегда видней. Никуда не попрешь — Нор не простой солдат — он воин, пусть и «раненый».

Унхай незаметно прочертил знак тишины — отходим… Полыхнул красный свет — тревогой внутренней безопасности накрыло и наш сектор. Нор не протестует против того, что Айнер сцепил пальцы на его предплечье и поволок к выходу. Не стал он противиться и тому, что Айнер толкнул его холодным светом загруженных излучателей вперед, в темноту. Нор не способен вырваться из этой мертвой хватки, хоть и мог бы… Он достойно держит прямую спину, не опуская гордо поднятой головы, — никуда его выправку и стать не деть — только взгляд его полностью утратил отчаянный и больной блеск, потемнел от усталости и боли. Он безоговорочно сдал оружие, считай — бросил штандарты к ногам… высшему офицеру. Айнер не сломил его дух, но он победил — победил нас всех с настланным на нас дурманом… Он резко сорвал мутную поволоку, оставленную жесткими химикатами, — считанные секунды, и сознание пробудилось… к нашему возросшему ощущению какой-то безвыходности от не полного понимания нами содеянного…