— Не имею прав исполнить не боевой приказ, противоречащий уставному порядку, без командных подтверждений. Он не будет иметь силы, если не будет учтен общей базой данных. До тех пор — ответственность равно разделена отдающим приказ командиром и принимающим его подчиненным, что дает мне право на неподчинение приказу. Моим действиям будет дан положенный отчет по официальной форме при запросе.

— Молчать! Подумаешь — пожалеешь! Не будет пощады! Ни тебе, ни Лесовскому! Ни Стикку, ни остальным таким, как он!.. Из-за твоей тупости не будет!.. Из-за открытой тебе обрывочной ментальной кодировки, пропущенной поврежденной контрольной зоной!.. Зоной, поврежденной бесконечными боями здесь, — среди ледяных пустынь и безжалостного сияния Хантэрхайма!..

— Это не боевой приказ…

— Здесь все приказы — боевые! Здесь — на грани — нет времени на подтверждение!.. Нет времени на неподчинение!.. Нет прав на время!.. Есть только долг! Но ты, боец, не сможешь исполнить его без поддержки времени, как без поддержки высшего офицера! И здесь тебе из этого дано одно — полное подчинение мне!..

Тени Штрауба мечутся перед глазами, но их настойчиво вытесняет белое свечение… Нет времени… Если нет времени, нет и пространства… Пространство потеряет тот, кто проиграет бой со временем… Но бои еще идут… Хантэрхайм еще отражает его атаки… Нашими руками… Нет — только скоростью мысли высших офицеров… А мы вышли за пределы этой скорости — нас почти больше нет… Мы еще есть и мы еще держим эти территории только волей офицеров высших рангов…

— Так точно, командир! Будет выполнено.

Айнер скрыл серьезный выстуженный взгляд за кривой победоносной усмешкой…

— Исполняй, боец! Нам не нужны проблемы. И так этого барахла по горло. Это просто — входишь в память ошейника — и стираешь то, что нужно стереть. Если об этом никто третий не узнает, пройдешь по грани.

— Но…

— Ты это сделаешь! И будешь делать столько, сколько ошибок!

— Да, командир…

— Вот и замечательно.

— Но коррекции отчетных данных не возможны. Доступ к этим разделам памяти закрыт.

— Откроешь.

— Мне не даны коды доступа. И я не имею никакой возможности подобрать их до блокировки памяти, неизбежной при агрессивном внедрении, командир.

— Сделаешь это без обычных кодов и без обычного доступа. Не сотрешь нужный отрывок памяти, как положено, — испортишь его помехами.

— Командир, мне ничего об этом не известно…

— Это поправимо. Ты ничего особого с ошейником делать не будешь. Ты войдешь в его память обычным путем — через просмотр данных. И войдешь, не отключая при этом функции записи. Дашь ему сигнал для записи точно тем кодом, который был записан прежде, — дашь ему этим сигналом информацию о событиях, которые были и прошли. Он запишет эту информацию в другом — прошедшем — времени, которое не сможет отличить от идущего. Потом ты уберешь ненужные фрагменты памяти с программной границы. Ты изменишь прошлое время через настоящее. Понял?