— Бывает. Кончай с этим. Я должен сохранить этот мир таким, как сейчас — нетронутым зачистками. Где «защитник»?

— Он в машинном отсеке, наверное, бледным помогает.

— Скоро в музей пойдем. Это единственное место, где могла сохраниться подходящая техника. Они не зачищают такие объекты — музеи стратегического значения не имеют.

— Они ошибаются.

— Об этом мы скоро узнаем. Если не найдем там то, что нужно, все к черту пойдет.

— Мы идем в музей! Ты мне обо всем расскажешь! Вы ведь меня возьмете, да? Я с вами.

— Если «защитник» тебя таскать согласится, то пожалуйста. Все, пошли.

— А насчет завтрака ты серьезно?

— Вполне. Можешь у бледных стрельнуть что-нибудь, раз они такие хорошие, а я тебя штрафую за хамство офицеру.

Тащусь в машинный отсек… опять… снова. D40 идет мне навстречу.

— S9, я провел генетический анализ — скингеры устойчивы.

— Как ты мог, я сам об этом мечтал всю ночь.

— В таких условиях коррекция невозможна.

— Замечательно. А я уже думал, что больше не услышу их сверхвысокочастотные трели. Через час в музей пойдем. Ты моего Крыса-передатчика не встречал?

— Он в казарме. Говорит, что все без изменений.

Бледные молча завтракают в машинном отсеке — не понятно — устали они или нет. Все так похожи, их с трудом различить можно, как и крыс, и котов… и андроидов, и всех, кроме людей. Придется завтракать в их обществе.

Коту сразу перепал кусок мяса. Бледные сидят вокруг распечатанных контейнеров так же, как сидели у костра. Для меня освободили местечко…

— Добираться до Ивартэна будем на легких транспортах со скоростью не меньше тысячи километров в час. Тоннель должен быть выровнен. Надо с этим скорее кончать. И следите, чтобы сигнал вашей крысы-передатчика не пропустить.