— А вы об этом не забываете?

— Нет, конечно. Но помнить о том, что нужно действовать осмысленно и осмыслять свои действия — разные вещи.

— Значит вы не знаете, что делаете…

— Знаем, только редко осознаем в полной мере.

— Расскажи мне еще — еще что-нибудь про людей.

— Хватит с тебя, не то диагноз влепишь. И без этого клиническая картина складывается прескверная.

— Так это же хорошо… В наших легендах говорится, что верный диагноз — первый шаг к излечению.

— Уйди!

— Уйду! Но ты все равно расскажешь! Не сейчас, так потом, но расскажешь!

Кот вроде отошел в сторону, но продолжает вертеться в поле зрения…

— Кот, не мешай мне!

— Не мешать ряды между убиенными скингерами считать?

— Эти твари еще живы! Я их вытяну, если не будешь перед глазами вертеться!

Кот сразу затих… Смышленый и не обидчивый, прямо как мой.

По привычке подключился к «передатчику» — он сидит у меня на плече и думает о чем-то торжественном. Сейчас в закрытом отсеке он отделен от связи, и я принимаю только его непередаваемые мысли. Перенастроил линию на скингера… Мерцающая пустота его фона не выбила из головы крысиные мыслишки, на которых я вроде и не остановил внимание. Они оставили в сознании отпечаток наполненной смыслом решимости. Единственное, что я успел понять — это мысли не о пище, а явно о каких-то высоких материях. Про блокпост на границе в них ни слова — ни один сигнал не прошел…

Сосредоточился на одном из скингеров — сейчас его фон очень слаб, почти неуловим… Ничего — полная тишина, рефлекторное обеспечение остатков жизни… У меня нет опыта в таких делах, но хуже не будет. Когда причина запуска механизма смерти устранена, а мозг проворачивает его по инерции, еще есть возможность остановить эту громоздкую махину — есть тормоз. Ментальная реанимация сознания — стресс, зов… Что-то еще, что я не помню. Главное, чтобы мозг не был полностью отключен от восприятия внешнего пространства — если проводимость сигналов нарушена, но связи не распались, значит смерть обратима. Но ментальная реанимация человека дело другое… Я не знаю, пробьет ли загруженных сингеров первый толчок, смогут ли они принять сигнал — зов — смогут ли вообще что-то воспринять…

Зову… Ответа нет. А черт… Вспомнил крик скингера, которого мы застрелили на лестнице в подземке — вспомнил и послал с предельной для меня концентрацией… Это и предупреждение об опасности, и крик о помощи… Звери задышали чаще и с хрипами… Это же не агония?.. Если я устрою им слишком тяжелый и резкий шок, они могут и не выдержать — отключиться на рефлекторном уровне. Что ж, дерзать так дерзать, раз уж они на меня настроены. Показываю отлов — смятение, страх. Охотники вторглись на замшелую равнину, а бежать некуда — осталось только прятаться, ждать, кого выберут, кого заберут без возврата. А дальше надо решать — сопротивляться до смерти или сдаться смерти сразу… Это просто визуальный ряд, который может вызвать только их реакцию — ничего больше. Но эффект есть — их дыхание стало еще чаще… Значит нужно поднять напряжение.