И Тарег погладил испуганно прижавшегося к нему кота.

В пустом небе медленно ползли облака.

В длинный светлый разрыв между их лентами вплыла сияющая точка, в ореоле которой явственно угадывались острые рога. Нерегиль проводил проклятую звезду нехорошим, мрачным взглядом. Потом поднял верхнюю губу и зарычал.

Джинн обернулся и, наставив уши, вздыбил шерсть на загривке. Звезда погибели мигнула в просвете между облаками, и ее затянуло темной длинной тучей.

– Скорей бы уж все это кончилось… – пробормотал Имруулькайс.

Тарег лишь молча погладил его по спине. «Да, – говорила его ладонь. – Скоро все это кончится. Осталось совсем чуть-чуть».

* * *

Долина аль-Укаба, следующий день

За скальным отрогом долина распахнулась сплошным зеленым ковром.

Травы в рост человека. Серебристые оливковые деревья на холмах. А вон – о Всевышний! – подлинный райский сад на высоком пригорке. Над низкой беленой оградкой колыхались листья пальм, качались на ветру ветви абрикосов и яблонь.

Хунайд ибн Валид ахнул, вздохнул полной грудью – и блаженно опустился на колени у самой оросительной канавы. Вода тренькала и бежала быстро-быстро. Темно-бурая, пахнущая перегноем вода. Живительная влага черной, жирной земли.

– Эх, здесь бы усадебку поставить… – пробормотал куфанец.

За спиной над скалами еще курились дымы, но ужасы прошлой ночи истаяли в памяти, словно воспоминания о залитом кровью замке сгорели вместе с мертвыми телами и деревянными перекрытиями.

С другой стороны арыка среди скошенной травы прыгала трясогузка. Хунайн невольно улыбнулся: чик-чирик, чик-чирик, беспечная пичужка поднимала и опускала длинный хвост.

Марваз стоял рядом и так же глупо улыбался, жмурясь на солнце. Ветер пах весной, свежесрезанная трава испускала одуряющий аромат.

– Ты откуда, каид? – поинтересовался Хунайн, блаженно почесывая брюхо.

Точнее, брюхо он только хотел почесать, но не вышло – на походе шли во вздетом доспехе. Найденное в замке растревожило командование, и вдоль колонны, увязая в рыхлом черноземе, рысили джунгарские разъезды.