– Слова-слова… – протянула я, старательно изображая разочарование.

Громов блеснув глазами, стал медленно склоняться к моему рту. От сладкого предвкушения в груди заныло.

Легкое подтрунивание друг над другом понизило градус моей тревожности.

Жаль, от опасности не избавило.

От поцелуя нас отделяли считанные сантиметры, мы уже почти разделили одно дыхание на двоих, как послышался крик ребенка.

– Что это? – вздрогнула я, прислушиваясь к какой-то неестественной тишине вокруг.

Даже птицы смолкли.

– Сейчас проверю, – поднялся Громов.

Я смотрела в его спину, как он отдаляется, и не могла избавиться от гадкого чувства необратимости.

– Дан! – заломила руки.

– Сиди у огня, Аня, – приказал оборотень, и я не посмела поспорить, лишь бы не помешать ему, не отвлечь внимание на себя.

Вскоре оборотень совсем растворился в тенях, как я ни напрягала зрение, а различить что-то не получалось.

На этот раз, я послушно присела обратно, не собираясь нарываться на неприятности.

Все мысли были рядом с Громовым.

Лишь бы вернулся, лишь бы все закончилось благополучно! Лишь бы за этой ночью для нас все же наступило утро!

Ладошки вспотели от напряжения, дыхание вырывалось какими-то рваными всхлипами. Да я даже в «Blaze» так не переживала, как сейчас!

Вдруг Громов заразится?

Вдруг не выстоит в схватке с вендиго?

Вдруг…

– Аня! – послышался крик, от которого у меня внутри все заледенело, а сердце замерло.