– А нечего темными делишками ночью на кладбище заниматься!
И с радостным урчанием вцепился в горло.
Айяр забил ладонями по земле, почему-то не пытаясь оторвать от себя рычащего джинна. Тот долго, с чавканьем и сопением, рвал Бехзаду шею, мотаясь вместе с дергающимся в агонии телом.
Когда ноги айяра прекратили скрестись по земле, кот оторвал окровавленную морду от горла мертвеца и приказал девушке:
– Снимай с него одежду и одевайся.
Дрожа, Шади обхватила себя за плечи и простучала зубами:
– С-с н-него?
– С него, с него, – кивнул кот и облизнулся. – Потому что навряд ли ты захочешь лезть в яму, чтобы снять одежду с Амра.
– Аааа?
– Бедуин сломал шею, Омид. Слыхала поговорку: не рой другому яму, сам в нее попадешь?
– Аааа?
– Одевайся-одевайся. Не пойдешь же ты голой на встречу с караванщиком?
– Аааа…
– Отправишься с караваном в Мадинат-аль-Заура. В пути о тебе позаботятся. В столице придешь к воротам Младшего дворца. Тебя заметят. Продашься в кухонные рабыни. Мои родичи позаботятся, чтобы тебя купил нужный человек.
– Аааа…
– А вот, что делать дальше, мы тебе скажем, о Омид, согласившаяся на всё.