Днем пытаешься быть обычным человеком, самым нормальным из нормальных, сидишь в офисе своей конторки, придумываешь идиотскую рекламу, тебе неплохо платят. А ночью – ночью ты берешь нож поострее… И идешь строить триангуляции из трупов, чтобы кто-нибудь прилетел за тобой и забрал отсюда.

Из этого гребаного города, который ломает своих жителей об колено. Из Яр-Инфернополиса, города похороненных надежд. Города, который населяют призраки и которым управляют мертвецы.

Мне становится смешно. Хохочу в голос, стучу ладонью по перилам. Это шокирует даже безумицу Тамару.

– Что с тобой не так? Приход словил?

– Ох, Тамара… Милая моя девочка… Слушай, сейчас у меня будет одно важное дельце. Не знаю, чем оно закончится… Словом, если завтра я буду еще жив, – может, выйдешь за меня, а?

– Совсем спятил, Фенхель… Иди в задницу!

Она громыхает сапожищами, шелестит хламидой прочь – искать своего кавалера-покойника.

Я смеюсь. Была такая старая коррадская сказка, еще времен Вторжения из Нового Света. Про одного мальчишку в далекой северной деревне, где-то на границе с Фарлецией, который все кричал: «Рубберы! Рубберы идут!» Всякий раз поднималась паника, а потом выяснялось, что маленькому паршивцу просто нравилось смотреть на испуганные рожи односельчан. И когда рубберская волна дошла наконец до этой деревеньки и на виноградниках замелькали плюмажи воинов-ягуаров и их голые татуированные тела заблестели под ленивым коррадским солнцем… Мальчишка прибежал в деревню с этим своим традиционным воплем…

Ему никто не поверил, да.

Видимо, кому-то из деревни удалось выжить – может, попал на невольничий рынок или на галеры. Кто-то должен был донести до нас историю с моралью?

Эта история – про меня.

Если очень долго строить из себя мартовского котяку с хвостом трубой, рано или поздно тебя перестают воспринимать всерьез.

Если очень долго пытаешься что-то забыть, в конце концов, оно нагоняет тебя. И со всей дури бьет по башке.

Я нахожу Кауперманна внизу. С мрачной отрешенностью тянет коньяк.

– Кауперманн, дружище… Сколько лет, сколько зим?

– Прилично, Фенхель. Впрочем, мы пили с тобой на прошлый Новогод. Ты, видимо, забыл?

– Старик… Ты прав… У меня к тебе дело на миллион кредитов.

– Что, собрался кого-то убить?

– Совсем наоборот, приятель. Наоборот. Пошли со мной!