– Мамакакать, б***! – выдал Линденхост, бросая рычаг ускорения на отметку максимум. Движки взвыли во чреве истребителя, но выдержали, уводя машину в сторону и чуть ниже. Перехватив управление полётом у паникующего под ударами самонаводящихся ракет и излучателей антиматерии искина, Линденхост, прекратив размышления и матюки, бросился прочь.

Первое, что он услышал, снова оказавшись на чистоте группы ромашковцев, это голос Цезаря:

– Я был бы тебе признателен, если бы ты прекратил убегать со двора, и доводить соседей до белого каления своими штучками. Ну, не прямо сейчас, а вообще.

– А я был бы тебе признателен, если бы ты убрал нафиг у меня с хвоста вон тех самых соседей. Ну, не прямо сейчас, а вообще.

– По союзникам стрелять запрещено, – мстительно высказался Цезарь, уничтожая пару ракет, следующих за удирающим Пиратом.

– Так объясни им, что они наши союзники!

– А ты пытался? – с интересом спросил его ведущий группы. – Они потому в твой зад и метят, что ты им на такой союз намекнул?

– Док, ты как был идиотом озабоченным, так и остался, – устало выдал Пират, уходя в сторону от очередного снаряда. Где-то в отдалении матерились на всех языках, включая эсперанто, остальные учёные пилоты, стараясь хоть как-то удержать строй. Рысь держалась довольно долго, но потом выдала такую тираду отборных слов, что Либерти показалось, будто устыдились даже сами бездушные машины, а чей-то искин послал открытый запрос на дешифровку словосочетания «м*** мозгогрызные».

Истребитель Линденхоста, который, как и остальной хлам в загашниках учёных мужей, оказался далеко не новым, издал предсмертное мигание приборов и решительно взял курс на саморазрушение. Причиной такому поведению, как философски подумал Пират, должны были стать сразу два попадания антиматерии в борт истребителя. Силовое поле частично поглотило заряд, хрюкнуло и снова слабо засветилось на экранах дисплеев малой мощностью оставшихся батарей.

В этот момент от группы Рыси отделился один ведомый и, закручивая машину против оси, начал приближаться к Пирату, не забывая жать на гашетку сброса бомб, снарядов, содержимого уборной и недоеденных обедов.

Обрадовавшиеся было скорой расправе над врагом преследователи от сил обороны Марса оказались в нестандартной ситуации. Силовые поля у машин правительства, конечно, были куда сильнее, да и энергии на них подавалось куда больше, но оказаться под грудой мусора, забивающей все обзорные экраны, никто не ожидал.

Результатом такого манёвра со стороны пилота от ромашковцев стал длинный протяжный вой Рыси по всем каналам, искренний смех Цезаря в ушах Либерти и отборные ругательства преследователей, которым теперь ничего не оставалось, как остыть и обратить внимание на сигнал вызова с корабля учёных.