И Сандерс знал этот расклад как никто иной.

– Она предстанет перед нами, чтоб ликом светлым отворить дверей, затворённых замками, случайный плен, что должен жить?

Голос этого кривляки в старомодной венецианской маске заставлял капитана «Искандера» кривиться от бессильной злобы и неприязни.

– Да куда же она денется, с корабля-то, – вяло ответил он призраку, возникшему прямо перед ним. Худощавое тело грациозно перетекло в другое положение и обвело взглядом помещение, медленно поворачивая маску с блестящими стёклами в глазницах из стороны в сторону.

«Зачем я на это подписался?» – с грустью подумал капитан.

«Затем, чтобы опять, как в годы юные, былые, над миром так легко порхать, как могут лишь теперь другие», – тут же получил он мысленный ответ.

– Без мыла ты уже не шило, – буркнул Сандерс, – а всего-то жопокол.

В глубине души, где уже давно не было ничего, кроме серого пепла сгоревших амбиций и надежд, Сандерс понимал своё малодушие. Понимал и осознавал всю тяжесть совершённого предательства. С другой стороны, этот странный тип, представившийся сбежавшей разработкой с той же Эклектики, обещал капитану новое тело. И даже показывал, как это будет, транслируя переход некоего Макса прочь из его же тела, которое занял новый носитель.

Сандерс согласился помочь при случае вернуть на Эклектику хотя бы одного человека, способного обращаться с имеющимся там оборудованием, договариваться с местными жителями и знать расположение и схемы подходов.

Специально Сандерс не собирался делать ничего, так до конца и не доверяя этому типу в маске, но и при удобном случае пасовать не собирался. Ему ясно представлялось своя выгода в любом случае. Если он поможет этому долбоклюю в гротескной маске, он получит новое тело. Если помочь не удастся, он останется в привычной обстановке. В конце концов, сейчас Сандерс с трудом представлял, на кого он вообще работает, и не собьют ли его свои же покровители, когда он станет собирать на борт уцелевших приспешников Ле Роя.

Он ничего не знал точно, расчёты были невозможны, предугадать ситуацию не представлялось возможным, а, следовательно, можно потом валить всё на царящий хаос и бунт на Марсе.

21.5. Романов. Высадка на Марс

21.5. Романов. Высадка на Марс

Полковник окинул пристальным взглядом десантную палубу, и, скрежетнув затворной рамой игломета, сплюнул на поцарапанное покрытие. План высадки, утверждённый и наскоро построенный в вирт-имитаторе, был загружен всем живым участникам операции, и казался отличным. «Но это до первого контакта с противником, – подумал Романов, изучая телеметрию десантников и ботов огневой поддержки. – Сколько таких безупречных планов я видел, и сам писал – и ни один через полчаса после приземления не годился ни на что, кроме, разве что подтирки для задницы. Если распечатать на мягком пластике, конечно».