Некоторые Клавины боевички, воспользовавшись паузой, пили воду (а может, и не только воду) из фляжек и что-то торопливо жевали, устроив себе стихийный второй завтрак либо ранний обед.

А я на всякий случай остался у входной двери.

Очень долго вокруг было тихо, и только примерно на тридцать второй минуте где-то вверху, над потолочным бетоном и песком нашего укрытия, возникли шелестящий гул и свист реактивных самолётов.

Я было полез открывать «зрачок» и в ту же секунду услышал звук, от которого у меня заныли корни зубов – вой несущихся к земле авиабомб.

Потом где-то снаружи, перед укрытием, ударило.

– Ложись! – заорал я благим матом и упал ничком на заходивший ходуном пол. Часть ещё горевших в ангаре лампочек погасла или лопнула, а с потолка мне на голову посыпались песочек и цементная крошка.

Залёг я вовремя, поскольку снаружи несколько раз подряд рвануло, да так мощно, что у меня на какие-то секунды заложило уши. Не думаю, что это были «пятисотки» или, скажем, тонные бомбы (близкий взрыв этакой дуры запросто вышиб бы взрывной волной все двери и ворота ангара, где мы укрылись), но за двести пятьдесят кило можно было ручаться.

А потом сквозь противный, шепелявый вой и визг бомбовых разрывов снаружи, по бетону и толстому металлу закрытых дверей и ворот передней стенки ангара застучало с характерным, дробным и настойчивым металлическим звуком, да так часто, словно это был барабанящий по жестяному подоконнику осенний дождь. Стало быть, осколков в нашу сторону пришло изрядно…

Потом в небе над нашими головами снова заревело и засвистело, и где-то впереди вновь ударило серией, так что бетон подо мной вновь зашатался.

Когда по дверям и воротам отстучала очередная порция осколков, я поднялся на негнущиеся ноги. Попадавшие вдоль дальней стены там, где сидели, Клавины ребятушки ругались и, кажется, поминали боженьку вкупе с Девой Марией на своём, галльском наречии.

Старшина и его бойцы курили и восхищённо матюкались.

Клава молчала, явно думая о плохом.

Первое, что я увидел, вскочив на ноги, две небольшие рваные дырки в створках ворот ангара, через который теперь проникали внутрь лучики дневного света. Видимо, пара-тройка особо крупных осколков всё-таки обладала достаточным весом и скоростью, чтобы продырявить насквозь эти противопульные плиты.

Сдвинув пластину «зрачка» в сторону, я непроизвольно закашлялся от потянувшейся через отверстие удушливой вони горящего топлива, резины и пороха. Ну да, прямо как в песне «а рядом в Темзе тонут янки, и в стратосферу валит дым»… Темзы или любой другой реки, в которой можно было бы кого-нибудь утопить, у нас под рукой не было, а вот дыма – сколько угодно…