– Просите… Рада видеть вас, граф. Поужинайте с нами. Извините, не представила. Кузнеца вы знаете, а это друг моей семьи, граф Старшой. Граф Старшой, это граф Эйрр. Я хочу, чтобы и он стал другом моей семьи, но он все упирается. Подозревает меня все в каких-то страшных грехах. Правда, граф?

– Что вы, герцогиня, как можно… Вы для нас единственный «благостный» свет. – Граф поклонился и присел за стол.

– Кстати: граф Старшой, вы, наверное, учились вместе в университете. Не помните друг друга?

Старшой поклонился:

– Не припоминаю. Я был в «большом учительском наборе» после мора, а вы, граф?

Эйрр остро глянул на Старшого:

– Я учился чуть позднее, граф. Но ваше лицо мне определенно знакомо; вас знали в университете?

– Ну только не как отличника, скорее наоборот.

Все улыбнулись.

– А в каких грехах, вы, граф, обвиняете герцогиню?

– Я ведь уже сказал, что это недоразумение…

Герцогиня откинулась на спинку кресла. За окнами сегодня было хмуро. Несколько ламп бросали отблески по стенам гостиной.

– Он почему-то думает, что мы с Кузнецом виновны в пропаже его отца. Любимого нами барона Эйрра. Но это не так: подтвердите, Кузнец.

Я помотал головой. Нет, конечно. А жаль, я бы этого интригана сам проткнул, если бы повезло. Пропал, точно.

Граф Эйрр наморщил лоб, но промолчал, зато в разговор встрял Старшой:

– Скажите, граф, а рыжие цвета – это ваши фамильные? Несколько лет назад я встречался с одним человеком в рыжей броне. Очень красивая кираса с затейливой резьбой по плечам. У него и лошади были в рыжей амуниции.

Мы все трое вскинулись. Граф Эйрр уставился на Старшого:

– Где это было? Как вы расстались?

– Мне тяжело это говорить, но он умер, граф.

– Как это случилось?