Хлопнуть, конечно, не хлопнули, но из городка пришлось уносить ноги. Во как. Приметы. То есть до Корронны будет не добраться. По ночам идти – так рано или поздно все равно нарвешься. А судя по тому, какими силами меня обложили, то ни на островах, ни в столице на дно лечь не удастся. И не наняться никуда, с моими глазами все равно вычислят. Тоска.

И этот, ведь умный какой. Сразу сюда полез. Как контулукским медом намазано. Хорошо хоть один. Чего-то и не шевелится… Задохнулся, что ли? Разрезал веревку на шее, дернул ворот, на веревочке из синего контулукского же льна вывалился и повис амулет. Я вздрогнул. Аккуратно снял с его шеи, потом полез за своим. В том, что они сделаны в одном месте, не было никаких сомнений. Бронзовые дуги в четверть круга, одна сторона – с муаровой рябью, на которой, как я теперь понял, уже после кем-то были нанесены слова. На моем слово «пока», на его – «Будем» с заглавной буквы. Перевернул оба, положил на сумку. Что мы имеем? Непонятный какой-то узор, то ли рисунок, то ли слова, обрывающиеся по краям, а на самих краях – небольшие выпуклости, которые я раньше принимал за неровный край; они оказались не погрешностью бронзового литья, а специально сделанными метками. И край моего не подходил к краям амулета Старшого, так его вроде зовут; то есть если это должна быть полная дуга, то где-то еще два таких же. Почти таких же.

И откуда он у него? И откуда мой у меня? От кормилицы. Кто она тогда ему? И кто я ему? Выхлебал кружку одним махом, подошел к пленному. Кто ты такой, зараза? Кто я такой? Кровь ударила в голову. Сволочь ты, ведь жил я спокойно, и надо же было с тобой встретиться… И попал ведь стрелой тогда, чего ты не умер? Зачем сюда поперся? Ведь все мимо прошли, а тебе надо было на утес влезть…

Надо успокоиться. Сел, в кружке было пусто, в голове тоже. Встал, развязал веревки на этом, стал перебинтовывать ему голову. Тот замычал, наконец вскрикнул и очнулся.

– Тихо, тихо… Башку тебе бинтую, сейчас полегчает.

– Пить…

– Репа болит? Ну извини. Влез борзо, без спроса, вот я тебя и встретил. Глотай.

– А чаю нет?..

– Ну ты и наглец… Егерского, с травками?

– А есть?

Я засмеялся.

– Я свой варю, мне он больше нравится, сейчас воды нагрею. Твои все равно скоро здесь будут. Последний раз чайку хлебнем.

– Был бы чай хороший…

– Это точно.

Помолчали. Старшой мотал головой. Славно я его приложил. На вершине утеса стояла старая полуразвалившаяся дозорная башня, в ней я и скрывался вторую декаду. Егеря ее исследовали, ничего не нашли и оставили в покое, а этот чего-то влез. Захотелось, как и мне, осмотреть окрестности сверху. Смех. Сам пришел. Теперь все кругом прочешут – и конец моей славной жизни. Ерунда. Устал я. Хватит. Вот последнюю загадку решу, с амулетами, и хватит.