– Я попрошу вас, дорогой друг, и впредь рассказывать ваши видения в мельчайших подробностях, – сказал он.

– Ищете развлечений? – Не знаю, уловил ли он обиду: мой голос был так слаб, что стирались все интонации. – Или вам нужны дополнительные сведения о моем душевном состоянии?

Он покачал головой.

– Ваши видения больше похожи на информацию – фантастически, правда, искаженную, но о реальных событиях, – чем на порождение болезненного бреда.

– Они порождены ежедневными вопросами Орлана, Павел. Чем я еще могу отплатить врагам, если не повторяющимся бредом об их неизбежной гибели?

Я ненавидел Орлана. Он ежедневно обрисовывался около моей клетки. Он стоял, полупрозрачный, неподвижный, лишь шея неторопливо вытягивалась, унося голову вверх, и бесстрастно интересовался:

– Тебе еще не хочется смерти, человек? Надеюсь, тебе плохо?

Я смотрел на его безжизненное лицо и весь накалялся.

– Мне хорошо. Ты даже вообразить не можешь, остолоп, как мне хорошо, ибо я до своей кончины еще увижу твою гибель, гибель твоего властителя, гибель всех его прихлебателей. Передай своему верховному чурбану, что я бесконечно радуюсь жизни.

Орлан со стуком вхлопывал голову в плечи и исчезал.

11

11

А затем произошел перелом – я помню его во всех подробностях. Вечером, перед ужином, я приказал себе уснуть, а когда очнулся, была ночь и все спали. Я сел – встать и пройтись по клетке, как делал еще недавно, не было сил.

Не открывая глаз, я вслушивался в сонное всхлипывание, шуршание поворачивающихся тел, храп мужчин, развалившихся на спине, свист носов тех, кто разлегся на боку… В последнее время я стал хуже видеть, к тому же в ночные часы самосветящиеся стены тускнели. Зато обострился слух – до меня свободно доходили звуки, которых в нормальном состоянии я просто не слышал.

И я легко разобрал (еще до того, как шаги приблизились), что кто-то подкрадывается ко мне. Так же безошибочно, все еще не открывая глаз, я определил, откуда послышался шум. Я поднялся на ноги и минуту стоял, пересиливая головокружение.

Перед глазами замелькали глумливые огоньки, в изменяющейся их сетке пропал тусклый, спящий зал. Я терпеливо дождался, пока погаснет последняя искорка, и, ощупывая воздух руками, чтоб не удариться о невидимые препятствия, медленно пошел к прозрачной стене. Я делал шаг и останавливался, от каждого шага в глазах вновь вспыхивали искры, нужно было не дать им разгореться до головокружения. Потом я долго всматривался в маленького человечка, который налег телом на невидимую стену.

– Астр, зачем ты пришел? Ты должен держаться, будто меня не существует.