– Дык видно же! – ответил я.

Она смолчала, только покосилась несколько ошарашенно. Когда миновали настоящего живого охранника, поставленного, как понимаю, исключительно для престижа, потом через парадный вход, я почти ожидал, что нас встретит дворецкий, и ничуть не удивился, когда в самом деле навстречу вышел солидный господин, похожий на Чемберлена в пору премьерства, сухой и чопорный.

Я уже приучил себя не таращиться тупо на данные из Вики, когда передо мной люди, потому сказал вежливо:

– Здравствуйте, Сергей Павлович. Нам нужен хозяин, Кравцов Марат Хисамович… Прекрасный у вас дом, кстати. Еще сам Беллучини строил, надо же… И Репин с Айвазовским здесь бывали осенью, как сейчас помню, это было на Яблочный Спас…

Он посмотрел на меня с почтением во взгляде.

– Все точно, благодарю. Хозяин вас сейчас примет, позвольте провести вас в гостиную.

В гостиной, когда мы с Мариэттой сели рядышком, она прошептала:

– Сергей Павлович?.. Вы знакомы?

– Нет.

– Тогда откуда…

Я ответил снисходительно:

– Он выглядит как Сергей Павлович, разве не видно?.. Имена накладывают свой отпечаток на людей. Вот назвали бы тебя Нюркой, разве стала бы ты так краситься, носить высокие каблуки, заботиться о волосах?

Она зыркнула на меня искоса.

– Снова издеваешься, гад?..

– Я думал, это основы криминалистики, – ответил я с обидой в голосе. – Ты точно не Нюрка.

– Гад, это комплимент или оскорбление?

– Еще какой, – подтвердил я и произнес мечтательно: – Мари…этта… Ингриэтта… Гангуэтта… Блин, просто музыка… Усраться можно, как красиво звучит… В тебе есть что-то даже от Аллуэтты, так и слышу музыку, а в остальном ты вылитая Мариэтта, или, как говорила моя бабушка, выкопанная… или выкапанная, уже не помню.

Она прошипела:

– За выкопанную я тебя убью. Тоже мне, зомби нашелся! А откуда знаешь про Репина с Айвазовским?

– Дык я ж эта… культурный эстет, как не знать такого нашего ценного наследия?.. Репин, это был такой художник, кстати. Айвазовский вроде тоже рисовал…