– Давайте… Берите тофу, голубчик, это прекрасная закуска. Тем более к китайской водке.

– Это свинина?

– Бог с вами, родной. Не угадаете.

– Лосось?

– Это соевый творог.

– Ни черта себе! Ваше здоровье…

– Скорее уж, ваше! Время дорого было, поэтому я вас раньше из госпиталя-то и выдернул. Как раз получили сведения, что вторая инициация на Аламуте готовится. Но вы молодец! Мириам Эрдикюль была очень сильным… специалистом, скажем так. Род ее идет от самого аль-Бартуха, основателя Биз-а-Джаль-Таар, ордена Истребителей Магов. Видно, она расслабилась… Она долго говорила, да?

– Да, – мрачно бормочет Медный, упершись взглядом в салфетку, алую, как сама кровь. – Она много… много говорила… приказала цыганкам танцевать.

Полковник хмыкнул.

– Ну, я так и думал… Типичная ошибка всех маньяков и психов: я сначала прочитаю тебе мораль, а потом уже прикончу! А может, она напоследок хотела убедиться в том, что Мирикла и Патрина действительно обладают секретом танца вращающихся дервишей… Того самого, который создает Точку Сборки и изменяет параметры пространства. А тут и вы! Молодцом. После этого пробовали предметы силой мысли двигать?

– Нет, – еще более мрачно отвечает Медный, гипнотизируя глазами хрустальную рюмку; не справившись, он берет и просто допивает ее.

– А зря. Вы наконец дошли до уровня ваших «студентов», которым завидовали. Ну что, еще по маленькой?

Медный выпивает водку, как воду. Заратустров смакует, закусывает салатом доу-я, в котором желтеют кукурузные зерна и темнеет проращенная соя. Полковник откидывается на спинку диванчика, заведя руки за голову.

– Вот вы знаете, Андрей Юрьевич, что узор на этих вазочках-то ни разу не повторяется, а? В Древнем Китае каждый мастер знал: если он хоть раз схалтурит, сделает под копирку, то с горы праведников Линь-Ху придет Дух Небрежности и откусит ему голову… Так и у нас, гм.

Заратустров внимательно рассматривает поникшего Медного. Потом роняет небрежно:

– Андрей Юрьевич… может, вам влюбиться, а? Смотрите, какая там официанточка. Метиска… Китай и наша славянская кровь. Ножонки тоненькие, лодыжечки двумя пальцами обхватите. А тельце – как у змеи, гибкое, а? Она же вам тапочки в зубах будет в постель таскать, как собака. Азиатки преданные… Не хотите?

Медный поднимает глаза на Заратустрова. В них – ни искорки.

– Я влюбился в Лунь Ву, – тихо говорит он, и его палочка противно скребет по тарелке. – Ее убил Махаб. Я встретил Мари Валисджанс. Ее зарезала Мириам. Я любил Олесю. Ее застрелили вы, Александр Григорьевич.

Полковник пожимает черными плечами. А что было делать, мол?