А я уже жалел, что освободил Майка Торпа. Хотя и сейчас я не вижу других вариантов. Без своего лидера профсоюз металлургических заводов распался на множество более мелких объединений, а их лидеры ушли в глубокое подполье, и искать всех не было времени. Заместитель Майка Торпа, имя которого я выпытал у него, ничего собой не представлял и никакой власти не имел.

– А если он нас обманет?

– Мы заключаем контракт, по всем правилам. В том случае, если сударь Маэл Лебовский не выполнит своих обязательств, – он будет вынужден выплатить нам неустойку в размере полутора миллионов империалов.

– Интересно знать – что сударь Маэл Лебовский рассчитывает получить от нас? – с глубоко запрятанным в глазах ехидством спросил Марк Коннели.

– Мы договорились о поддержке в будущем, в разумных границах, не нарушающих наших интересов, и о гонораре в размере одного миллиона. – Грэд Шанов выждал паузу – уроки ораторского искусства все-таки не прошли даром – и добавил: – Товарищи, эта сумма не так велика, как кажется на первый взгляд. Если разделить ее на всех, то каждому придется заплатить горсть сестериев[6]. И потом, согласно условиям контракта, заплатить мы должны будем после выполнения сударем Маэлом его обязательств.

– Кроме меня, вы также получите надежные убежища, отряд профессиональных бойцов, способный вытащить любого из вас из темницы или с эшафота, а также военных инструкторов и оружие. Я обещаю выполнить ваши требования, и если у меня не получится сделать это мирно, мы вместе добьемся этого силой.

Они еще поспорили, но больше для виду, а потом согласились на все. Первая, небольшая, но очень важная победа.

По пути домой Тирион поинтересовался – почему я запросил за свои услуги такие деньги.

– Тирион, мне приходится содержать Арью, Араэл, Агнессу, трех моих родственников, а теперь еще и Шеалу. Кроме этого мне, возможно, придется платить тебе жалованье, если Сенат обрежет финансирование Императорского совета. Так что лишний миллион мне не помешает.

– Ясно. А если честно?

– Им нужно чувствовать себя выше меня. Они платят – я подчиняюсь. Они наниматели – я наемный рабочий. Они чувствуют себя в безопасности – я добиваюсь своих целей.

– Ты дал им простой и ясный мотив своих действий, хотя мог сам заплатить им этот миллион.

– Верно.

– А если они догадаются?

– Ты ведь не догадался, – резонно заметил я.

В воздухе носился запах свободы и революции. Пахла свобода и революция в основном кучами неубранного мусора и навоза, кострами, похлебкой и перегаром. Улицы убирать было некому, Городскому совету резко сократили финансирование.