— А ну тихо все! — рык Степана прозвучал так устрашающе громко, что заткнулись даже самые отъявленные крикуны, включая неизвестного десятника, гулкий бас которого до этого набатом разносился по округе. — Коржич, кто-то в живых остался или нет?

— Вот, пусть Гриня скажет, — староста вытолкнул из толпы паренька лет шестнадцати, глаза которого выражали такой ужас, словно его приготовили на заклание. — Ты у нас служка Володарев, тебе и ответ держать!

— Да не служка я! Посвящение не прошел! — попробовал было отнекиваться тот, но Коржич был непреклонен.

— Рассказывай!

— Ведунья до меня достучалась, та, что с племенем Веперя явилась. Показала, как напали огненные птицы. Людей осталось в живых меньше десятка, остальные померли все. От кого костяки, от кого пепел по ветру развеян.

— Как выследили? Знаешь?

— По кострищам. Она наказала ни в коем случае огня не разводить.

— Много было птиц-то? — несмотря на весь трагизм ситуации, Степан с трудом сдерживал себя, чтобы не выдать своего ликования возгласом или улыбкой. Улуша была жива, а вместе с ней, наверняка, и Варвара, ведь она ни за что не бросит в беде подругу. Ну слава тебе, Господи. Или Володарь, или еще кто. Все равно кому воздавать хвалу, потому что чудо уже свершилось.

— Много, все небо было усеяно ими. Два раза по десять, а может и того больше.

— Ничего себе флотилия! — Степан присвистнул даже от удивления.

Развернулась Империя почем зря. Похоже, не один год к компании готовились. И что мы можем им противопоставить? Был у него один вариант, был. Но вот только как сирти, склонные к своему извечному патриархальному образу жизни, строго следующие тысячелетиями устоявшимся канонам своих прапрапращуров, отреагируют на столь явную ересь, которую он им сейчас собирается нести?

— Значит так, — внушительно начал Степан и не без удовлетворения отметил, что головы всех присутствующих с готовностью повернулись в его сторону. — Сейчас я вам наговорю много всякой всячины, а вы будете просто молчать и слушать. Разговоры и обсуждения оставим на потом. Всем ясно?

— Всем, всем, — донеслось отовсюду. Даже Коржич согласно кивнул, что, по сути, являлось очень даже неплохим знаком.

— Прежде всего, я хотел бы знать, на что готов пойти каждый из вас ради того, чтобы уничтожить тех, кто совершает злодеяния, подобные произошедшему этой ночью?

Ответ на его вопрос был столь очевиден, что поставил в тупик даже старосту. С кривой улыбкой на лице тот поинтересовался:

— Ты имеешь в виду готов ли каждый из нас принять смерть?

— Это и так понятно, — отмахнулся от него Степан, — вопрос в другом: готовы ли вы переступить через свои принципы и сделать то, на что никогда не отваживались ваши предки?