Совсем без приключений не получается, и на очередном повороте они натыкаются на имперца славянской наружности. Траншея здесь, как назло, сужается и разминуться с ним его людям, которые бредут, взявшись за руки, возможности никакой нет. Он пока не видит их, но вот-вот поравняется со Степаном и тогда… Не дожидаясь того, что будет «тогда» пальцы на правой руке Степана самопроизвольно сжимаются, и кулак сам летит к цели. Солдат не успевает ничего понять, когда оказывается на земле.

— Этого тоже сможешь?

Быстрый кивок Улуши и жертва уже не хрипит, ноги ее в предсмертной агонии скребут пол траншеи. Пока можно сказать, что не наследили. Гибель двоих человек от остановки сердца явление пусть и незаурядное, но уж никак не из ряда вон выходящее. Мало ли что на войне случиться может? А вот, пожалуй, и штабная землянка. Выглянув из-за поворота, Степан с алчностью созерцал ее затянутый брезентовым пологом вход. Что таит она в себе? Какие сокровища? Молясь, чтобы основное ее сокровище, а именно — задница оберста Черноиваненко, оказалось на месте, Степан кошкой крадется вперед. Теперь надобности в том, чтобы поддерживать мару, уже не было. Вокруг ни души, охранения перед землянкой нет. Он хотел сказать об этом Улуше и даже обернулся, но девушка знаками дала понять, что сообразила и сама, мол, не надо нравоучений.

Оберст был не один: из-за полога слышалось два, а нет, даже три голоса, причем, похоже, все как один, нетрезвые. Сабантуй у них там по какому поводу интересно? Галдят, перебивают друг друга. Самое время незваным гостям заявить о себе.

— Луки готовьте, — Степан говорит уже вголос, не опасаясь, что его услышат те, кому слышать не следует.

Первыми по его сигналу врываются Калина с Авдеем — неразлучная парочка, в квалификации которой он уверен на все сто процентов. За ними вваливается Степан и еще двое: Шерудь с Нарвеничем — оба плечистые, курносые, веснушчатые, к тому же словно два брата-акробата. Волосы разве что только у них разные: первый шатен, второй — жгучий брюнет. По ним-то он их и отличал в общем. Остальные остаются снаружи охранять Улушу с Гриней, которые обессилено привалились к бревенчатой стене землянки и сейчас едва дышат, не в силах справиться с, камнем навалившейся на них, усталостью.

Реакция на непрошенных гостей неоднозначна. Сидящий лицом к выходу худощавый мужик с быстрыми, как ртуть, черными глазами и поседевшей кучерявой шевелюрой выхватывает из лежащей на столе кобуры «Вальтер» едва ли не мгновенно, и это стоит ему жизни. Степан видит, как две стрелы впиваются в его тело. Одна в плечевой сустав, вторая — прямиком в лоб. Еще один с погонами гауптмана видя участь, постигшую своего начальника (а до Степана только сейчас, когда он бросает косой взгляд на погоны убитого, начинает доходить весь трагизм ситуации), торопливо поднимает руки вверх. Его примеру следует и последний из их троицы — совсем еще юный унтерфельдфебель, в глазах которого нет страха и это слегка настораживает.