— Я знаю, что сказал Гриня. Ты пойми: если Сергий сейчас не свернул стойбище и не увел род на север, мы уже ничем не в состоянии будем помочь. Пока доберемся — все давным-давно уже закончится. Да и доберемся ли — тоже под большим вопросом.

Длились бы их препирательства бесконечно, да к счастью из шалаша вновь послышались громкие выкрики ведуньи, перемежающиеся с монотонным, невыразительным бормотанием.

— Иди, сделай что-нибудь. Новостей и так на сегодня предостаточно.

Варвара не противилась — молча нырнула за полог, одарив напоследок Степана ненавидящим взглядом. Вскоре она уже вовсю занималась делом, силясь вывести из транса свою лучшую подругу при помощи одной лишь ей известных трав да примочек. Вот и поговорили, что называется. Злясь на самого себя непонятно с какой радости, Степан резко крутнулся на месте и поспешил на поиски канувшего в неизвестности Коржича. Забот невпроворот: десятников собрать, проработать с ними план предстоящей операции, боезапас выдать каждому из воинов с расчетом минимум на семь дней. Что останется — спрятать в надежном месте. Было у него на примете одно такое: небольшая, но вполне приемлемая для текущих нужд берлога, покинутая тамошним обитателем вследствие неподобающе близкого соседства с человеческим жильем. О продовольствии заботиться не придется — за время пребывания в лагере сирти мяса сушеного заготовили впрок. Вода, опять же, не проблема. Все бы ничего, да только не дает покоя этот взгляд Варвары, заставляет чувствовать себя дерьмом, полнейшим ничтожеством, руки об которого марать — и то грех.

Так Степан и мотался до вечера туда-сюда до тех пор, пока не решил все насущные проблемы. К счастью, Варвара с Улушей уже спали. Он улегся на свое место, с облегчением ощутил, как расслабляются усталые за день мышцы. Правильно ли он поступает, отказавшись, сломя голову, нестись туда, где его людей ожидает верная гибель? Да, вне всяких сомнений. Это неоспоримый, железобетонный факт. Непонятно только почему тогда сейчас перед его глазами стоит лицо соседского паренька, Лекича, а внутри зреет какое-то гадостное, нездоровое предчувствие.

Ждать, пока лавина наступающих войск окажется далеко за их спинами пришлось не три, а четыре дня. Выдвинулись сразу, едва долгожданная новость синхронно прозвучала из уст ведунов.

Был яркий солнечный день. Даже ветер, дувший непрерывно все это время в сторону Империи, и тот стих то ли давая путникам передышку, то ли Животворящий сам умаялся, а может быть просто отвлекся на какие-то иные, более насущные проблемы. И Степан, и его воинство, шли как на парад, в праздничном расположении духа. Каждый понимал: дни бесконечной муштры, дни тягостного ожидания наконец закончились, впереди их ждет дело.