— А эти позы? — Анмай был непреклонен.

— Наши предки жили очень тяжело. Они часто умирали. Едва половина их доживала до тридцати лет. Если женщина не была достаточно сильна… если бедра у неё были недостаточно широкие… не такие вот, как у меня, — она просто умирала при родах или калечила ребенка. Наши предки знали, что такой мир несправедлив, но ведь изменить его они не могли. Они могли изменить лишь самих себя… и они очень старались. Единственным выходом для них была красота, — прежде всего, их собственная. Теперь и мне кажется странным и даже чудовищным, что когда-то юные пары занимались любовью в присутствии старших, которые оценивали не только их ловкость, но и их нежность, их страсть… даже то, как они доставляют друг другу наслаждение. Но в прошлом этот обычай создал нас. Тогда красота тела была для нас центром мира… — Аютия вдруг недобро усмехнулась. — Знаешь, я могу убить тебя в любой миг и голыми руками… как и почти любой из нас, наверное. Чем совершеннее тело и душа, — тем более грозным оружием они становятся в минуты опасности. В этом скрыт подлинный смысл красоты, и её назначение, — отбор тех, кто сможет выжить в безжалостном мире! Нам уже трудно такое понять. Хотя… если мы, айа, узнаем, как кто-то занимается любовью, то мы поймем всю его внутреннюю суть. Кто он на самом деле.

— И ты?..

— Анмай, многое изменилось. Теперь красота тела, — не главное для нас. Скрытая красота, красота души, несравненно важнее. Терпение, нежность, инстинктивное стремление к изяществу во всем, — это основы любовного искусства, но в других областях они гораздо полезней. Как и умение сдерживать себя, — даже когда девушка дразнит тебя и сводит с ума… или когда враг хочет заставить тебя действовать безрассудно. Невозможно скрыть что-то в себе, занимаясь любовью, — по крайней мере, от опытных глаз. Если это что-то плохое, его можно исправить… массой очень интересных способов. Теперь ты понимаешь?..

— Да. Хотя и не без труда. Для меня чувственная любовь, — лишь наслаждение… а для вас, — зеркало всех ваших чувств, основа души? Вы стараетесь быть чище… ну, не знаю… ближе к природе? Более естественными? Впрочем, у вас ведь мало иных развлечений… во всяком случае, меньше, чем у нас, файа.

— Для нас смысл жизни — это продолжение рода… — Аютия усмехнулась, — в том смысле, что наши дети должны быть лучше нас… по крайней мере, мы стараемся вырастить их такими. Этого достаточно? Уверяю тебя, наша культура не менее богата, чем у вас, просто она повернута к тому, что для нас действительно важно. У нас нет никаких уз для влюбленной пары, — лишь те, что они наложат на себя сами. Каждый старается найти для себя самую лучшую, самую красивую половину, — и у самых красивых айа, естественно, гораздо больше детей. Но наша девушка может избрать парня, отвергнутого другими, — из желания утешить его… и поставить вровень с собой. Это величайшее из доступных нам удовольствий, — помогать кому-либо, делать его лучше, — потому, что, в конечном счете, ты делаешь лучше и себя самого. Так мы приучаемся любить, — сначала тех, кого избрали, потом, — весь необъятный мир живых созданий, — любить так же, как наших любимых. Это тяжело… но здесь, в начале, мы хотя бы можем выделить тех, кто старается, и дать власть изменять мир им, а не ублюдкам, — синие глаза Аютии гневно потемнели, и Анмай вдруг понял, кем станет она, когда станет взрослой. — А вы, файа — не такие. Для вас главное, — ваша стая, прайд, вид… пойти дальше вы не в состоянии.