— Но разве нельзя разгромить их базы и решить проблему окончательно, раз и навсегда? — удивился Анмай.

Айэт недовольно мотнул головой.

— У ару нет баз. Только флот.

— Тогда где же они его строят?

— Заводы и верфи у ару тоже есть, только они все мобильные, в астероидных поясах. Заводы — те же корабли, только внутри цеха вместо жилых отсеков. Харвестеры — дешевая мелочь, их не жалко и бросить, если вдруг что…

— Но их тоже можно выследить и уничтожить, — удивился Анмай.

Айэт вздохнул.

— Нельзя. Это не война на поверхности, где проигравшего однозначно сумеют обнаружить. Есть много вариантов: парящие поселения в атмосфере планет-гигантов, — не над облаками, а поглубже, заводы в ледяных лунах, — пока тепло просочится сквозь сотни километров льда, времени пройдет МНОГО. Но реальная проблема в том, что звезд в каждой галактике, — около триллиона, да и самих галактик не меньше. Даже если решить, что одного визита корабля-разведчика в систему достаточно, процесс обещает быть долгим… Знаешь, что самое страшное в космической войне? В ней нельзя победить совсем, навсегда. Вселенная бесконечна, и затеряться в ней очень легко. Казалось бы, давно уничтоженный враг вдруг может вернуться, — и нанести почти смертельный удар, но не победить, нет, — и так без конца. Только симайа смогут прервать эту цепочку воздаяний и мести, — и то, если смогут изменить мир.

— Но зачем он это сделал, Айэт? Зачем?

— Он считал это своим долгом перед ару. Есть что-то поистине дьявольское в связи между теми, кто мучает, и теми, кого они мучают изо дня в день…

Они помолчали, склонив головы. Потом Анмай спросил:

— А кем стал ты?

Айэт пожал плечами.

— Я такой же, каким был до Слияния, наверное. Я помню очень много из того, что знал, когда был машиной, но всё же, я — это только я. Как и Ювана.

— А как же твоя цивилизация?

Айэт вновь улыбнулся.

— Флот погиб, но верфи, заводы, матрицы, — всё это цело. Я очень богатый юноша, знаешь ли! Когда я был машиной, мне подчинялось восемнадцать миров и сотня баз. Теперь управлять ими выше моих скромных возможностей, но всё же — они мои. Правда, Эроин и остальные будут по-прежнему помогать мне, а впрочем… не знаю. Я хочу быть свободным, — немногие могут начать жизнь заново. А как ты… вы?

Анмай задумался, потом быстро взглянул на Хьютай.

— Не знаю. То есть пока.

— Симайа простили тебя, — сказал Айэт. — Они решили, что спасением Эрайа ты искупил всё. Но, что бы ты ни задумал, — прилетай на Эрайа, на вторую, — они теперь всегда будут двигаться вместе. Я буду ждать! — с той же белозубой улыбкой он исчез.