Асом нахмурился, но поклонился и вышел.

– Однажды он станет великим вождем, если проживет достаточно долго, – заметил Джардир, когда за сыном затворилась дверь.

– Я часто думаю то же самое о тебе, муж мой, – повернулась к нему Инэвера.

Джардир был уязвлен, но ничего не ответил, зная, что спорить с женой, пока она не выскажет свое мнение, бессмысленно.

– Альэверак и Ашан правы, – сказала Инэвера. – Тебе незачем самому идти в поход.

– Разве не долг Шар’Дама Ка собирать армии для Шарак Ка? Судя по рассказам, эти чины ведут священную войну. Я должен разузнать подробнее.

– Мог бы хоть подождать, пока я брошу кости, – возразила Инэвера.

Джардир нахмурился:

– Ни к чему бросать кости каждый раз, когда я выхожу из дворца.

– Разве? Шарак Ка не игра. Мы должны пользоваться любым преимуществом, если хотим преуспеть.

– Если Эверам желает, чтобы я преуспел, других преимуществ мне не надо, – возразил Джардир. – Если же нет…

Инэвера подняла мешочек с алагай хора:

– Пожалуйста, порадуй меня.

Джардир вздохнул, но кивнул, и они удалились в комнатку за тронным залом, которую Инэвера объявила своей. Та, как обычно, была завалена яркими подушками, в ней стоял приторный запах. Пульс Джардира участился. Он привык связывать этот запах с минутами их близости. Дживах ка охотно делили с мужем ложе, когда старшая жена бывала не в настроении, но ее аппетит был почти мужским, и они часто использовали это место для постельных утех, пока в тронном зале томились в ожидании Дамаджи и советники.

Инэвера задернула занавески. Джардир разглядывал ее тело сквозь прозрачные покрывала – ничего другого она больше не носила. Хотя ей было за сорок – точный возраст Инэвера скрывала, – она была намного красивее остальных его жен. Ее формы остались округлыми и тугими, кожа – гладкой. Джардиру хотелось взять ее прямо здесь, но когда дело касалось костей, Инэвера забывала обо всем и отказала бы наотрез.

Они опустились на колени среди шелковых подушек, освободив побольше места для костей. Быстрым взмахом меченого ножа Инэвера привычно отворила ему кровь для заклятья. Она облизнула лезвие, вложила его в поясные ножны, затем прижала к ране ладонь и высыпала в горсть кости. Они яростно вспыхнули в темноте, когда она встряхнула их и бросила.

Кости демонов раскатились по полу, и Инэвера быстро взглянула. Джардир уже знал, что узор важен не меньше, чем символы, но на этом его познания заканчивались. Он не раз слышал, как жены спорили о смысле расклада, но только не с Инэверой.

Дамаджах злобно зашипела при виде узора и вскинула глаза на Джардира: