– Тебе нельзя ехать.

Джардир нахмурился, подошел к окну и раздраженно сгреб занавеску.

– Нельзя? – Он отдернул тяжелую ткань, затопив комнату ярким солнечным светом. Инэвера едва успела убрать кости в мешочек. – Я Шар’Дама Ка. Мне все можно.

Лицо Инэверы исказилось от ярости, но тут же разгладилось.

– Кости грозят бедой, если поедешь.

– Мне надоело слушать твои кости! Вдобавок ты не считаешь нужным рассказывать обо всем, что узнала. Я поеду.

– Тогда я отправлюсь с тобой.

Джардир покачал головой:

– Нет. Ты останешься следить, чтобы твои сыновья не поубивали друг друга до моего возвращения.

Он подошел к ней и схватил за плечи.

– Не завалить ли мне жену перед поездкой на север?

Инэвера легонько стукнула его по руке, и его хватка на мгновение ослабла. Дамаджах вывернулась и отступила.

– Раз ты едешь один, придется подождать, – жестко усмехнулась она. – Больше причин вернуться живым.

Джардир нахмурился, но применить силу не рискнул, хотя был мужем и Шар’Дама Ка.

Уонда открыла дверь в домик Лиши, впуская Рожера и Гареда. Узнав, что Меченый велел Гареду охранять Рожера, девушка решила охранять Лишу и поселилась в хижине. Лиша завалила ее работой, дабы избавиться от удушающей заботы, но Уонда трудилась в охотку, и Лиша понемногу привыкала к ее постоянному присутствию.

– Лесорубы закончили расчищать место для второй великой метки, – сообщил Рожер, когда они уселись за стол и пригубили чай. – Квадрат миля на милю, как ты и просила.

– Прекрасно. Можно начинать выкладывать метку камнями.

– Лесные демоны так и кишат вокруг, – возразил Гаред. – Сотни, тысячи! Слетелись на рубку, как мухи на навоз. Лучше собрать горожан да раздавить их, прежде чем строить.

Лиша пристально посмотрела на Гареда. Великан всегда рвался в бой, о чем свидетельствовали зазубренные мятые рукавицы на его поясе. Но Лише иногда казалось, что им руководят любовь к резне и упоение магией, а не забота о городе.