– Я слышал, как она пела, и мне не нужно другой невесты. Голос Сиквах мне дороже, чем ее чистота.

Инэвера слегка расслабилась:

– Ты очень великодушен. Больше, чем заслуживает эта шлюха.

– Я пока ничего не решил, – уточнил Рожер. – Но я не хочу, чтобы она… волновалась, пока я думаю. Так и голос недолго потерять.

Инэвера улыбнулась под прозрачным покрывалом, как будто он прошел некое испытание.

Элона взяла Рожера под руку и дернула назад:

– Разумеется, это повлияет на приданое.

Инэвера кивнула:

– Безусловно. Если ты согласна присмотреть за молодыми, девушки могут остаться в крыле сына Джессума, чтобы он познакомился с ними и убедился, что они не… волнуются, пока он размышляет.

– Ну конечно, моя мама присмотрит, – пробормотала Лиша.

Инэвера, похоже, уловила сарказм и с любопытством посмотрела на нее, но ничего не сказала.

Рожер покачал головой, словно пытаясь очнуться от сна. «Никак меня только что сговорили?»

Аббан прибыл на закате, чтобы проводить их на порку. Лиша в последний раз проверила травы и инструменты в своей корзинке. У нее сосало под ложечкой, и она глубоко дышала, чтобы немного успокоиться. Даль’шарумы заслужили наказание за то, что сделали с Уондой, но это не значит, что ей охота любоваться, как им вспарывают спины. Однако она видела, как небрежно красийцы относятся к медицине, и опасалась, что раны воспалятся и убьют воинов, если она не обработает их собственноручно.

В Форте Энджирсе они с Джизелл каждую неделю лечили людей у городского позорного столба, но Лиша всегда плакала и отворачивалась при виде порки. Ужасный обычай, зато Лише редко приходилось лечить одного и того же человека дважды. Они усваивали урок.

– Надеюсь, ты понимаешь, какую честь мой господин оказывает тебе и дочери Флинна тем, что выпорет преступников собственноручно, – заметил Аббан, – а не поручит это какому-нибудь дама, который может проявить снисходительность из сочувствия к их деянию.

– Дама сочувствуют насильникам?

Аббан помотал головой:

– Ты должна понять, госпожа, что наши обычаи весьма отличны от ваших. То, что вы разгуливаете с открытыми лицами и… прелестями, – он указал на глубокий вырез ее платья, – оскорбляет многих мужчин, которые боятся, что вы внушите неподобающие мысли их собственным женщинам.

– И потому они решили указать Уонде ее место, – поняла Лиша. Аббан кивнул.