– Понятно. – Сима поднялась, и девчата вскочили за ней, как по команде. – Когда будет готов вертолёт?

– Завтра в шесть утра жду вас во внутреннем дворе института. Полетим двумя машинами.

– А если узнает нас кто? – забеспокоилась Лена.

– Для вас хорошие амулетики заряжены, – проговорил Решетников. – Не узнают. Вон, Виктор Арнольдович с таким амулетиком через всю Москву мимо собственных некрологов во всех газетных киосках пробежал – и никто тревогу не забил. Но то прохожие, а на периметре будут маги. Усталые, истощённые, но маги. Поэтому Витю мы под отводящее на всякий случай спрячем до самого периметра. Если я глаза отвожу, без специального поиска ни один маг ниже двадцати не заметит. Нехорошо, да. Но уж тут или грудь в крестах, или голова в кустах…

Сима коротко кивнула:

– Александр Евгеньевич, Виктор Арнольдович…

Виктор впился взглядом в её лицо, и Сима выдержала этот взгляд, хотя предпочла бы ещё раз пройти трансформацию, чем стоять сейчас в кабинете Решетникова напротив человека, которого не в силах была больше прощать.

– Если понадоблюсь, я переночую…

– У меня в гостинице, – вклинилась Юля, не дав паузе продлиться. Обняла старосту за плечи, вывела в коридор. – Не провожайте, Виктор Арнольдович. Завтра увидимся, завтра.

* * *

Вечерняя лампа в детской давала мало света. У окна, посапывая веснушчатым носом, спала Лидка, младшая сестра Игоря. Девятый класс учился в первую смену, и Лидия, стараясь не уронить честь семьи опозданиями, ложилась спать рано, пока ещё ребята с гармошками ходили под окнами. Свекровь рано не ложилась, но отправляла Машу спать вслед за Лидой, предварительно накормив «за двоих». Хорошо, не заглядывала – боялась потревожить. Только спрашивала: «Отчего, Машенька, свет у вас давеча до полночи горел? Не спалось? Мне тоже, когда Игоряшу я носила, не спалось часто…».

Маша знала свекровь с детства и, сколько себя помнила, звала «мамой Галей», но едва в Карманове стало известно, что Игорь и Маша стали, наконец, дипломированными магами, Галина Даниловна стала и к сыну, и к невестке обращаться на «вы», хоть порой и сбивалась на привычное. В том, что у сына нет детей, мама Галя винила магию, но виду не подавала, грустила молча. Когда же Игорь признался матери, что они с Машей ждут ребёнка, Галина Даниловна совсем забыла меру в своей материнской опеке и вверенную ей невестку, дай волю, держала бы в вате, как стеклянные бусы для новогодней ёлки. О магии, даже теоретической, «бумажной», она и слышать не хотела. Поэтому копии расчётов по формуле Эрвина Маша прятала под Лидкиной кроватью, в саквояже, и доставала только вечером, когда Лидка уже спала, а мама Галя не решалась тревожить невестку.