Анна замолкла. К ним подошел Делари:

– Пайпер, когда закончишь, приходи в тихую комнату. Поторопись.

– В какую комнату, ваша светлость?

– Ту, в которой мы беседовали после обращения Консента.

– А, понял.

– Сомневаюсь я что-то. Но все равно приходи. Герис сварит кофе. У нас амбонипсгские зерна.

– Да, ваша светлость.

– Не мешкай. – С этими словами старик отправился раздавать указания кучеру и своему малолетнему любовнику.

Нахмурившись, Хект посмотрел на Анну, та пожала плечами. Для нее тоже осталось загадкой, что имел в виду принципат.

– Не хотелось бы оскорблять ваши чувства, госпожа Мозилла, – сказал принципат Делари, – но это дело вас не касается. Возвращайтесь, пожалуйста, к детям.

Хект удивился: слишком уж похоже на откровенную грубость. Неужели все, кто доживает до преклонных лет, себя так ведут?

– Дорогая, по всей видимости, речь идет о какой-то тайне, – сказал он Анне. – Все-таки мы в его доме.

– Конечно.

Делари, хмуро сдвинув брови, обошел комнату.

– Под штукатуркой – камень, добытый в Святых Землях, – напомнил он Хекту. – Рядом с теми каменоломнями родился Аарон. Некоторые чалдарянские учения утверждают, что именно там трудился его отец.

В комнату вошла внучка принципата. В руках у нее был поднос с кофе. От дразнящего аромата у Хекта потекли слюнки.

– Этот дом годами передавался из поколения в поколение, – продолжал Делари. – Герис, присядь. И держись, пожалуйста, спокойнее.

Женщина расставила на столе чашки, села и отпила кофе. Несмотря на замечание принципата, она была очень напряжена.

Хект невольно вздрогнул. Жест, с которым она поднесла к губам чашку, отчего-то показался ему удивительно знакомым.