– Понимаю ваше беспокойство, – отозвалась королева. – Но мы не скрываем присутствия здесь нашего кузена. Мой муж считает, что это устрашит врага. Что же касается невидимки, вы сами опровергли эту ложь, когда рассказали об успешном взятии моста через Лаур. Это просто была чья-то глупая шутка.
– Шутка, но не моя, – произнес чей-то голос.
Доносился он откуда-то с потолка, словно бы с одной из закопченных балок.
Вслед за голосом послышался громкий хохот. Королева и ее приближенные зашептались о колдовстве.
– Разумеется! Колдовство. И притом наивысшей пробы. Но совсем не такое мерзкое, как то, что творят чародеи с Артесипеи.
Брат Свечка заметил, что граф Алпликово не испугался и не сделал отгоняющего демонов знака. Он и другие рыцари тут же встали поближе к выходам из зала и теперь внимательно вглядывались во все темные углы.
Вдруг королева Изабет вскрикнула и с отвращением уставилась на свои колени.
Рыцари бросились к ней. Лязгнули вынимаемые из ножен мечи.
Краем глаза Свечка увидел, как из зала выскользнул некто, облаченный в коричневые одежды. Выходя, таинственный незнакомец шутливо отдал ему честь. А когда монах пригляделся, его уже и след простыл.
Совершенный понял, что уже видел этого человека. На улицах Кастрересона и на крепостной стене в толпе зевак.
– Он ушел, – сказал монах и описал незнакомца.
Но никто его не слушал – все столпились вокруг Изабет.
На коленях королевы лежала отсеченная рука, покрытая крупинками соли.
– Кольцо, – указал брат Свечка. – Это послание.
– Объясните, – спокойным голосом велел Алпликово.
Про графа говорили, что его ничем невозможно вывести из себя.
– В Кастрересоне невидимка вложил похожее кольцо в руку невесты графа Реймона. На совете присутствовали люди с Артесипеи, и они чрезвычайно всполошились, будто узнали о некоей катастрофе.
– Эта рука не принадлежала человеку, – сказала Изабет.
Рука была черная, с синеватым отливом, на слишком длинных пальцах – угловатые ногти, кожа под ногтями желтая. Сами ногти были поломаны и растресканы.
Дирецийцы не согласились со своей королевой.