– Нет. Антье не падет. Разве что осажденные съедят друг друга. Пока не погиб последний солдат, граф Реймон Гарит будет биться. И напоследок еще прихватит с собой дюжину патриарших прихвостней.

Именно это девушке и хотелось услышать. Вполне возможно, Свечка был прав. Если только граф Реймон не станет жертвой предательства.

Сочия хотела что-то сказать, но вдруг возмущенно взвизгнула:

– Кто-то только что ухватил меня за задницу!

Краем глаза брат Свечка заметил человека в коричневом. Тот, ухмыляясь, снова отдал ему честь, развернулся и пропал.

Днем теперь было еще страшнее, чем ночью. Враг захватил все окрестные города и замки. Но люди не переметнулись к неприятелю, они укрывали беженцев от захватчиков и от созданий Ночи. И все же брату Свечке и его спутникам приходилось идти вперед именно днем. Двигались они медленно: на каждой дороге дежурили патрули главнокомандующего, псы из Конгрегации шастали повсюду. Беглецы разделялись на все более маленькие группки, и вскоре монах шел уже в сопровождении только Сочии Рольт и Бернардина Амбершеля.

Легче им стало только тогда, когда захватчики внезапно покинули Моэла-анде-Ларж, после того как рыцари королевы Изабет нанесли им серьезное поражение.

Совершенный уступил просьбам настырной девчонки и уже к вечеру жестоко об этом пожалел.

17

17

Новая заря и новый свет

Каждый день подчиненные главнокомандующего отбирали для него двух пленников, от которых можно было узнать что-нибудь важное. Хект допрашивал их неизменно в присутствии Мадука и его людей.

– Титус, – сказал Хект, – что-то мне это не нравится.

– Вы о чем, мой господин?

– Может, этих пленников выбирают специально, чтобы они рассказали мне именно то, что я хочу услышать?

– Вам мало плохих новостей? Или мало непокорности?

– Ладно, забудь. Сколько еще это продлится?

– Что?