Я летел в этот город рейсом из китайского Шанхая, куда прибыл из Ташкента рейсовым самолетом. Из старого и потрепанного «Сухого» я пересел в огромный КОМАК[160], идущий прямо на остров. У него так и пункт назначения назывался – Мегаайленд № 3.

Посадка на авианосец… точнее, на остров, который круче любого авианосца, прошла нормально. В общем-то это обычное дело, наплавные аэродромы, сейчас полно таких от Токио до Гонконга. Немного нервничаешь только, когда выходишь из самолета, – самолет совершает посадку на крыше комплекса, и когда ты выходишь, ты не видишь ничего. Ни земли, ни воды, ни зданий. Только бескрайнее небо, да едва заметные прогулочные аэрояхты[161] вдалеке.

Мне, конечно, не пришлось толкаться в бусе, как простому люду. Меня ждал роскошный внедорожник «Тесла» с моим именем, написанным на стекле лазером. Круто… если учесть, что на мегаайленде, если ты хочешь владеть машиной, то должен заплатить налог в пятьсот процентов стоимости авто. На развитие кондоминиума. Так что личным транспортом здесь могли владеть просто невероятно богатые люди.

Шофер был один. По виду – японец. Невозмутимый, маленький оловянный солдатик.

Дверь встала на место – и мы невозмутимо и плавно тронулись. По крутому пандусу опустились вниз аж на четыре уровня и выехали на единственную имеющуюся на этом сооружении улицу, не имеющую названия именно потому, что она единственная. Если вы плавали в круизах на круизных лайнерах, то она вас вряд ли впечатлит – все то же самое, только больше размером. Витрины, дорогущие рестораны, окна сьютов. Прогуливающаяся публика, дамы как на подбор красивые, настоящие нимфы. Контракт пять лет, пластический хирург, каждые две недели – обследование у врача. Не то чтобы они проститутки, но все понимают, зачем они здесь и каковы их обязанности. Хотя все строго по согласию, а платить деньгами – и вовсе дурной тон, лучше повести в бутик, купить платье, какую-нибудь безделушку или что-то в этом роде. Если уж совсем повезет – станешь постоянной, а то и супругой – это как сказка про Золушку, только из двадцать первого века. По крайней мере это лучше, чем жить на руинах Парижа или возвращаться домой по ночному Берлину, рискуя быть изнасилованной или убитой группой озверевших от безнаказанности макак.

Мужской контингент делится на две категории. Строгие костюмы – это работники, обслуга, менеджеры, приехавшие, чтобы отчитаться перед хозяевами. Драные джинсы, футболки – это обладатели миллиардных состояний. У миллионеров существует собственный, неписаный дресс-код: можно одеваться как угодно, компромиссов нельзя позволять лишь с часами и обувью. Думаю, Улисс Нардин и Вашерон Константин[162] делают здесь лучшие продажи, чем где бы то ни было на планете.