— Вы-то тут что делает? Где фронт, а где мы.

— Ты кто? — прямо спросил Колясьев.

— Младший лейтенант госбезопасности Иванов, осназ НКВД, — спокойно пояснил тот, лениво козырнув. — Но называйте меня Лешим, это мой позывной, да и привык я к нему.

— Слушай, Леший, ты что тут делаешь?

— А вот это уже не ваше дело. Сами-то как тут оказались? — спросил паренек и тут же начал вслух предполагать: — Если бы бежали из плена, не имели бы при себе снаряжение, тем более планшеты и оружие, значит, были сбиты. Но не у Берлина же?

— Как раз у Берлина, — вставая с земли, пояснил Колясьев. — Мы уже в третьем налете участвовали, вот во время него нас и сбили три дня назад.

— Глупо на убой посылать было. Если только для пропаганды, тогда может быть, — на миг задумался паренек и тут же спросил: — А когда начали летать, почему я не слышал?

— Одиннадцать дней назад первый вылет был.

— А, ну тогда понятно, в то время мне действительно не до новостей было… Подождите, если три дня как вас сбили, почему вы тогда тут, а не пробираетесь к нашим? А поиски? Вас же должны искать?.. Блин, так и на мою стоянку могут наткнуться.

— Не могут. Нас дальше сбили, потом непогода… Всю ночь шли и тут укрылись. Они думали, что мы вниз по реке ушли, а мы вверх поднялись, возвращаясь к Берлину. Штурману осколок в ногу попал, в ране находится, и вытащить не можем, орет. Рана гноиться начала. Не транспортабельный он, еле донесли. Десять километров по очереди на закорках тащили.

— Ну, вы, блин, даете, — почесал парнишка висок стволом пистолета и, как будто только сейчас увидев его у себя в руках, убрал его за пояс.

— Сейчас аптечку из самолета возьму и сходим, посмотрим вашего раненого, может, чем помогу… Смелый, ко мне! Ко мне, я сказал!

— Что скажешь? — спросил Ефимов, поглядывая вслед парнишке, который, на ходу подзывая щенка, возвращался к самолету.

— Похоже, не врет явно и из наших он. Лицо что-то мне его знакомо, надо уточнить. Может, встречались где…

Когда паренек вернулся, в руках у него был тряпичный узел, а на плече висела санитарная сумка с красным крестом. Щенок бежал рядом.

— Тут еда, немного, но думаю, вы и этому будете рады. Идем, посмотрим на вашего раненого.

— А самолет? — спросил Ефимов.

— Да куда он денется? — отмахнулся тот. — Потом под деревья откачу и замаскирую.

— Один?

— А что такого? Если хвостом мотать туда-сюда и тянуть, то назад катится, вперед вот трудно, я бы даже сказал невозможно. Одному. Если людей больше, то не трудно.