– Обязательно! – пообещал Вульфгар. – Как тебя…

– Самбор, – подсказал Самбор.

– Тот самый, который из лука с Астландского перевала паровоз сбил?

– Не так это было, – начал венед.

– Да ладно тебе прибедняться, пошли! – археолог повлёк электрика за край альбингского плаща.

Пространство освещённой внутри натриевыми лампами на треногах пещеры круто спускалось вниз.

Неровный камень сменился шестиугольной сухой кладкой, ноги историка, археолога, и электрика ступили на дощатый настил, уложенный поверх рогожи, защищавшей блестевший в электрическом свете гранитный пол. В стене, сработанной из того же камня, на полторы сажени возвышалась чёрная дверь. Её массивную притолоку украшал меандр, почему-то казавшийся Осеберту зловещим. У двери стояло четверо схоластов, что-то измеряя.

– Одни эти створки – сами по себе сокровище для дендрохронологов! – заметил Вульфгар.

На рогожных подстилках были установлены фотокитоны на треногах, направленные, как и фонари, на дверь. Все, кроме Дунфридиного строенного со вспышкой, почему-то нацеленного на все остальные.

– А как она открывается? – спросил Самбор.

– Изнутри, – ответила Уделл, одна из четырёх учёных у двери.

Под терявшимся в тенях сводом, резко, как клёкот хищной птицы, прозвучали строки на старотанском.

Так примерно? – разразившись этим извержением эпической поэзии, венед склонился перед спиральным рисунком на притолоке. – А стучать пробовали?

Осеберт заметил, что один из клеохронистов направил фотокитон на Самбора, а другой, косясь на него же, очертил в воздухе защитный знак, то ли таракана вверх тормашками, то ли сноп Нертус.

– Танский здесь не поможет, – саркастически заметил Вульфгар. – Здесь и этлавагрский не поможет.

– А древняя речь? – спросил электрик.

Осеберту пришлось объяснить:

– Количество доподлинных записей на древнем языке недостаточно, чтобы достоверно его восстановить. «Древняя речь» грамотников прошлых веков – домысел больше чем наполовину.

– Кстати, о древнем языке… Вам это ничего не напоминает? – Самбор указал на утолщение в притолоке. – «Т» в древнем письме будет так…

К ужасу археологов, венед послюнил палец и нарисовал на стене рядом с дверью перевёрнутую закорючку.