– Иа! Иа-а-а! Йож-Всётот! – зов главаря был неправдоподобно, зловеще низок.

Сетник пятился к грузовику, стараясь прикрыть собой Вигдис и одновременно заряжая обрез – драконий чих в левый ствол, разрывной заряд – в правый.

– Кро-о-ом! Идаволль!

Исторгнув ответный боевой клич, сдавленный опущенным забралом шлема, Мельдун спрыгнул с грузовика и побежал вверх по склону, молот наперевес.

– А теперь… – совершенно невозмутимо сказал схоласт.

Зажужжала лебёдка. Сетник обернулся. Кромвард распахнул правую дверь впереди, Вигдис протянула ему ребёнка. Самбор ухитрился провести свободный конец троса под рамой позади левого пулемёта, потом пропустить его через нижние кольца цилиндров и зацепить крюк за тот же распор, к которому была привинчена лебёдка. Её барабан крутился, выбирая слабину. Трос застонал, схоласт выключил электродвигатель. Кузов грузовика оказался окружён рядом чернёных цилиндров, как древняя танская крепость частоколом из брёвен.

– Поехали! – Самбор перелез через металлический частокол и опустил ноги в открытый люк над правым пулемётом. – Мельдун!

Мимо Сетника пробежали Акерата и Агенор, неся последнего раненого под мышки и за ноги. Рослый муж успел прихватить с собой и здоровенную теорбу[262], болтавшуюся у него за спиной. Сетник снова оглянулся – Вигдис села в машину.

– Мельдун! – снова закричал Самбор.

– Йож-Всётот! Ъеччожжа! – утробно заревел всадник на чёрном быке, занося скеггокс.

Вислоусый, находясь саженях в пяти от далеко оторвавшегося от клина чолдонца, вдруг присел на корточки и ткнул рукоятью молота в землю. Ухнуло, Мельдун на миг скрылся в дыму, чёрный бык проскакал мимо, всадник с впечатанной в развороченную грудь дымящейся головкой молота навзничь выпал из седла, ломая совни с отрубленными головами. Одна из голов подкатилась прямо к ногам Сетника. Мёртвые и перепачканные кровью и грязью черты принадлежали Муховору, старшине бунгурборгского теневого братства.

Когда Сетник и Мельдун почти одновременно вспрыгнули на левую подножку, грузовик уже набирал ход. Сетник выстрелил из ствола обреза, заряженного разрывной пулей, по топливному баку дромохимы, надеясь, что взрыв накроет передовую часть чолдонской лавины, но мёртвая вода повела себя совершенно не как в кинокартинах, вместо смертоносного огненного клуба образовав бледно горевшее озерко. Несколько всадников проскакали прямо через пламя, догоняя машину. Грохнул пулемёт в правой башне, уложив одного. Перезарядить обрез картечью и одновременно удержаться на подножке не представлялось возможным. Цепляясь левой рукой за трос, подстаршина вытащил из правого голенища метательный нож, как раз вовремя – один из всадников оказался в непосредственной близости. Морда с раздутыми ноздрями и мелькнувшим налитым кровью глазом всё-таки принадлежала не туру, а какому-то похожему животному. Сетник повернулся влево и метнул. Бросок прошёл мимо, верховой, вымазанный пеплом, заорал «Варга!» и крутанул мечом. Его спутанные в патлы волосы не развевались на ветру, а змееобразно извивались. Броневая полусфера впереди по ходу двинулась, пулемёт коротко и оглушительно разразился очередью. Верхняя часть черепа ездока разлетелась в куски, посылая часть спутанных прядей в самостоятельный полёт в сопровождении облака кровяных брызг. Тур с наполовину обезглавленным всадником благоразумно свернул влево.